А Тамара еще добавила:
– Надеюсь, будем в одной группе! – и крепко пожала ему руку.
– До осени, – негромко пролепетала Лариса. И слегка дотронулась до него своей маленькой ручкой.
В метро они сели совсем в другую сторону и уехали в голубом вагоне.
До осени Артур маялся на даче и считал дни. У него был велосипед, который купил ему отец еще в пору своего материального благополучия, и Артур уезжал каждый день, открывая новые подмосковные виды. Он даже не ожидал, что вокруг Москвы есть леса с грибами. И даже с малиной. Набирал в ладонь и ел. А грибы, задев ногой, не брал, не различал, какие из них хорошие, а какие нет.
Отец, изнывая от безделья, посадил картошку на заднем дворе и теперь все время ее окучивал, ворча, что Артур ему не помогает.
Однажды к ним на дачу приехала из Москвы мама, и живущая внизу богатая родня пригласила всех на чай. Баба Яга не пошла, сказала, что ноги болят. И сестренку не пустила, объяснила, что у девочки колит и ей ничего нельзя есть.
Мать с отцом и Артур пошли к нижним с визитом. Мама привезла из Москвы торт «Арахис», и Артур понадеялся, что его-то он будет смаковать, поедая маленькими кусочками. Но мать взяла и отнесла все богатым, а у тех и так всего было навалом. Их торт куда-то засунули, и Артур затосковал. Мать сказала сердито:
– В гости с пустыми руками не ходят.
Лучше бы он георгины у соседей наломал, честное слово. Или хотя бы отдал одну из многих жестяных банок для крупы.
Стол был накрыт под вишнями, которые почему-то не собирали. Артур сел к столу, и тяжелая ветка легла ему на плечо. Он стал есть ягоды прямо с ветки вместе с косточками.
Вся родня была папина. Кроме его мамы, дядя с женой и старушка-домработница, которая все подавала и убирала. Речь у нее была непонятная, простонародная и корявая. Жена дяди говорила ей «мама». Артур всегда удивлялся, какая же она мама, если летом живет в кладовке возле входной двери, а зимой на сундуке за занавеской в одной из комнат, в бесконечной череде других. Видел он эту анфиладу всего один раз, когда приезжал с мамой навестить больного папиного брата. А вообще их не пускали к себе.
Баба Яга сказала, что раньше все очень дружили, а потом поссорились, и никто не помнит из-за чего.
Разговор зашел о неприятном – о нынешней папиной работе. Отец стал работать в артели, которая выпускала жестяные банки для компотов. У них теперь дома всюду были эти банки – от жуков в крупе, или для полевых цветов, которые любила собирать Баба Яга, или мелочь всякую хранить. Удобная, в общем, вещь.
– Савушка, – сочувственно говорила тетя, – ты ведь инженер-экономист с высшим образованием, ты член партии с…
– Был, – сказал отец, – теперь нет.
– Но разве ты виноват? – не унималась тетя.
– Виноват, – честно сказал отец, – написал рекомендацию в партию скрытому врагу.
– Но ты же не знал.
– Ладно, – пресек неприятную