В голове волнами потекли мысли: «Рок-клуб» на Рубинштейна, цоевская «Камчатка» на Блохина, «Полигон» на Лиговке, кафе «Сайгон» на Невском. Я знал все эти злачные места из каких-то журналов, газет, книг, которые совсем недавно начали появляться. В конце концов, из песен любимых исполнителей. И все это могло совсем скоро оказаться рядом со мной. Осталось лишь поймать удачу за хвост, которая в лице подполковника, находилась на плацу училища.
– А я вот сдал вступительный экзамен на «четверку», но имеется большое желание поступить в ваше училище.
Напомню, что собирали на плацу, тех, кто сдал экзамен на «два». Военный мне ответил примерно, как в легендарном фильме Ивана Охлобыстина «ДМБ»:
– Нет препятствий патриотам! Я сейчас схожу в приемную комиссию, заберу твое личное дело, куплю билеты на вечерний поезд «Москва – Санкт-Петербург». Можешь собирать пожитки и дуть на электричку до столицы.
Действительно, вечером на Ленинградском вокзале вдали от посторонних глаз стояла группа подростков, желающих поступить в Санкт-Петербургское высшее зенитное ракетное командное ордена Красной Звезды училище. Я все-таки узнал, куда я ехал поступать.
Кстати, запомнилась фраза, которую кинул напоследок курировавший нас курсант, когда я сказал ему, что еду в Питер:
– Что ни делается – все к лучшему!
Немногословно, но эта фраза, пожалуй, стала девизом всей моей жизни.
А тем временем, когда мы подъезжали к городу-герою Ленинграду (тогда уже Санкт-Петербургу), на территорию училища в Рязани в гости к абитуриенту Вольченко пришли дядя и папа.
– А он уехал в Питер. В зенитно-ракетное училище.
Дяде было пофиг, типа «баба с возу…», а отец был в гневе:
– Увижу – голову свинчу…
ГОРОД НАД ВОЛЬНОЙ НЕВОЙ
Колеса заскрипели о рельсы, выплюнув сноп искр на промасленную землю – утренний поезд из первопрестольной прибыл на вокзал Северной столицы. Продравшие мутные очи бывшие автомобилисты и будущие ракетчики с большого бодуна выходили из плацкарта.
Питер – есть Питер. Погода была обычная – морось и туман, так и подбивала вмазать помаленьку. Я и вмазал, что осталось в котомке. Мои порывы за следующей порцией алкоголя были жестоко и неблагодарно пресечены товарищем, который был назначен старшим среди нас:
– Ну, бля, уже хватит!
Не помню, доучился ли в училище этот «член общества борьбы за трезвость», не важно это уже, хотя в то тяжелое утро все мысли с проклятиями были обращены в его адрес. Шибко правильный он был.
Прибыли, как «покупатель» нам и обещал, в центр