Ученик. Книга вторая. Андрей Евгеньевич Первухин

до пены у рта, но умудрился сбить цену почти вдвое, чем поднял сам себе настроение. Возле стен шумела толпа. Стражников сюда нагнали много, видно что-то случилось. Я даже не представлял, как в такой суматохе найти своего отца. Он, конечно, по габаритам сильно превосходит многих, но далеко не всех. К счастью, удалось заметить сотника стражников, к нему я и подошел. Повезло, это был сотник, который отвечал за участок, где нес службу мой отец. Выслушав объяснение, где искать папу, я двинулся вдоль стены. На меня косились упакованные в доспехи люди, но не останавливали. Видно всем было невдомек, что этот сопляк делает среди военных.

      Поиски надолго не затянулись. Отец стоял внизу, разговаривая с одним из стражников.

      – Пап, – крикнул я, а когда он обернулся на голос, помахал рукой.

      – Ты чего тут делаешь? – спросил отец, пробравшись ко мне.

      – Вот, мама тебе поесть передала. Что у вас тут происходит?

      – А, – отец махнул рукой, – бунт в нищих кварталах. Там сейчас с едой совсем плохо, вот нас и поставили в усиление на всякий случай. Ты меня подожди, скоро домой пойдем, солдаты уже все сделали, – отец нахмурился.

      Видно солдаты просто перерезали всех, кто разбежаться не успел.

      – А что вы не на стенах стоите, а внизу? – просил я, чтобы подтвердить свою догадку.

      – Спасибо, – бросил отец с какой-то злобой. – Насмотрелись уже.

      – Ладно, не переживай. Я тебя в повозке подожду на дороге, там увидишь.

      – Хорошо, скоро буду. Еду с собой возьми, я дома поем.

      Когда я возвращался к повозке, мы заплатили и за обратную дорогу. За стеной раздался многоголосый крик, переросший в истошные вопли ужаса. Да уж, военные, похоже, разошлись не на шутку.

      Вернувшись, пришлось заплатить кучеру за дополнительное ожидание, впрочем, надолго оно не затянулось. Вскоре появился отец, хмурый, как туча. Молча залез в телегу и мы поехали домой. О том, что отец видел на стене, я спрашивать не стал, и так видно, что ничего хорошего, но он сам поднял эту тему.

      – Совсем озверели, сволочи, – произнес он со злобой. – Рубили всех без разбору, даже детей не жалели. Лучше бы так смело на вадагов нападали.

      – Кто? – спросил я.

      – Да вояки, которые за стеной стоят! Их послали на подавление бунта, а бунта-то как такового и не было. Люди требовали хлеб завести, но его не было, а жрать что-то нужно, да и детей кормить. Вот некоторые горячие головы и стали солдат камнями закидывать и нарвались.

      Дальше ехали молча. То, что у нас день прошел тоже не совсем удачно, я говорить не стал. Пускай отец успокоится, и так лишнего наговорил, вон возничий косится.

      Едва только зашли в дом, как отец сам поднял неприятную тему.

      – Это кто тут сегодня пьянствовал? – поинтересовался он. Действительно, легкий запах перегара еще витал в воздухе.

      – Учитель мой приезжал, – ответил я, – а перед этим герцог.

      – Какой еще герцог? – сразу подобрался отец.

      – Зовут Эбо, меня на службу звать приехал.

      – Знаю