– Не подведи! Выходи! Ну же! – помахал Тэхен.
Сдавшись под их натиском, Эван нехотя поднялся с места. В конце концов, они бы не простили ему слабину и потерю целых тридцати баллов. Он ведь и сам был твердо нацелен сегодня их заработать. Что ж, вот он, шанс. Нужно действовать. Выйдя в центр аудитории и встав перед сокурсниками, которые все как один подняли на него заинтересованные взгляды, Эван забрал у профессора свою тетрадь.
– Что было написано на вашей карточке, мистер Грейсен? – попросил озвучить профессор.
– Пробуждение, – гулко отозвался Эван. Его сердце колотилось как бешеное. Он не привык выступать перед публикой, тем более что среди этой самой публики присутствует та, о которой он писал. Не удержавшись и быстро глянув на Вуд, он на долю секунды уловил ее встречный взгляд, но девушка тут же опустила голову.
– Можете начинать, – вежливо пригласил профессор Верзяк и, сложив руки, приготовился слушать. Как и все.
Эван сглотнул. Во рту у него пересохло. Облизнув высохшие от волнения губы и решительно выдохнув, он начал читать свое сочинение:
Ты лед и пламя. Я ненавижу… ненавижу все, что связано с тобой. С самого первого дня, с той самой встречи, которой ты расчертила грань моей реальности. Перечеркнула все, что было до. Перечеркнула то прошлое, что я берег, в котором я был хорошим, славным парнем. Ты сожгла меня изнутри, разрушила мои планы, которые я лелеял всю свою жизнь. Подобно огненному смерчу, оставляющему после себя лишь золу и пепел, ты стерла в пыль мой песчаный замок. Я и не догадывался, насколько он оказался хрупким. Не догадывался, что могу презирать кого-то настолько сильно.
Теперь, в те редкие, но одновременно частые моменты, когда ты смотришь на меня, я ощущаю, словно внутри… леденеет душа. Холодные языки щекочут кожу, и я пытаюсь стряхнуть их, избавиться от морозного жжения, но снова вижу твои зеленые глаза и цепенею.
Становлюсь одной из тех ледовых фигур, что выставляют на банкетах и в зимних парках. Рядом с тобой я не живой. Сам не свой. Чужой сам себе и целому миру. Этого уже не исправить. Раз и навсегда я обнаружил вязкую черноту в своем сердце. Раз и навсегда узнал о твоем существовании. Я так жалею, что не болен рассудком и вынужден детально помнить каждую нашу гребаную встречу. Для чего? Уж не для того ли, чтобы вместе с тобой я возненавидел самого себя?
Ты пробуждаешь худшее во мне. Я чувствую, как падаю в бездну. И раз уж ты теперь существуешь рядом со мной – не смотри. Не смотри на меня больше. Пожалуйста.
Эван закончил читать, и первое, что он увидел перед собой, – это искаженное лицо Джейн Эйприл, по которому текли слезы. Ее нижняя губа дрожала, но она не издала ни единого звука. Девушка не была дурой. Она прекрасно поняла, что в сочинении речь шла о ней. И всем своим видом она являла один-единственный вопрос: за что?
Глава 9
Плохая