– Прости, Гриф, но это уже не твое дело. Я очень благодарна тебе за то, что ты терпел меня здесь все это время. Поверь, я знаю, что это было нелегко. Но теперь наши пути разойдутся. Это мое окончательное решение.
– Дело твое, – Гриф пожал плечами. – Но ты не запретишь мне накинуть тебе в кошелек пару лишних монет за переработку.
– Ты же сказал…
– Я сам себе босс, Лаура. Я сам себе босс.
Лаура возвращалась домой новым путем. Каждый день ей приходилось менять маршрут в целях безопасности. Гнильцы стали опасным местом даже для нее. Когда на Ивон напали посреди бела дня, как и предполагал Стэн в свое время, им пришлось составить карту самых безопасных путей для ньюменов. Для себя.
Мир вышел на охоту. Люди сошли с ума. Правительство пошло на поводу у Церкви и окончательно прекратило выступления в защиту ньюменов. Это было похоже на конец неудачной сказки.
Каждый день Джерманотто приглашал Стэна и других членов Церкви Нового Дня, чтобы подискутировать на тему того, как отвратительны и опасны ньюмены. Лаура не могла понять, как Стэн стал лицом Церкви и всеобщим любимцем. Те слова, что он говорил в их адрес, выводили девушку из себя. То, как он произносил их, как смотрел, как держался при этом… Все выглядело слишком правдоподобно.
После того как Колдера забрали, Стэн исчез. Буквально исчез из их жизни. Лаура видела его лицо каждый день, но при этом не чувствовала его больше на их стороне. Это было даже хуже, чем с подругами. Те хотя бы были рядом и, хоть и молчали все время, готовы были глотки перегрызть друг за друга в случае опасности. Стэн же стал… слишком чужим. Он не пытался связаться с ними, чтобы объясниться, чтобы рассказать, что им двигало и чем он теперь жил. Лауре хотелось верить, что мужчина ведет свою игру, которая нужна им всем, но с каждым новым выпуском передачи Джерманотто надеяться на это было все сложнее.
Она потеряла связь с реальным миром. Иногда Лауре казалось, что все бессмысленно. Церковь завладела умами людей, и ее последователи взмахнули рукой с топором, символизировавшим реальную войну. Вжик-вжик – голова с плеч. До свидания, товарищ. Покойся с миром, который завтра не вспомнит твое имя.
Ньюмены стали бояться выходить из дома. На улицах города повисла тяжелая гнетущая тишина, кричавшая о наступающей резне. Люди перестали бояться. Однажды нанеся человеку удар, сложно остановиться. Совесть постепенно уступает место жажде крови.
Казалось бы, что способно превратить тихоню в борца за мнимую справедливость? Ответ прост – что угодно. Что угодно может повлиять на безумие, пожирающее разум, сеющее смуту и застилающее глаза пеплом с могил павших воинов. Безумцем может стать каждый. Это не сумасшествие, а помешательство. Навязчивая идея и стремление достичь финала, выйти победителем и взять свой приз.
Человека так просто подтолкнуть к безумию! Слово, действие – не важно. Все имеет смысл. Дай только топор в руки и скажи, что убивать этих людей – благо. Он что, уже бежит? Но почему? А вот