Детство Егорки. Игорь Игнатенко

ребёнок проснулся, любопытный обитатель барахолки стал делать знаки руками, словно бы нажимал дверную ручку. Дескать, пусти внутрь.

      Но связываться с дверью после того, как накануне прищемил в «Адмирале» ногу, Егорка не желал. Да и человек больно страшный. Уж не тот ли это «бабай», которым стращала за непослушание бабушка Мария?

      Харя высунула язык и теперь вовсе стала невообразимо страшной. Егорка махнул рукой на обидчика и скривил личико. Он бы и заревел, да смысла в том не было. Мать с Валечкой куда-то подевались, солдат с револьвером тоже исчез. Приходилось надеяться только на себя.

      Вдруг ручка стала шевелиться. Малыш ухватился за неё и стал тянуть к себе, чтобы не позволить нежеланному гостю проникнуть внутрь. Страшила с той стороны решил нахально открыть кабину. Спасибо немецким конструкторам, что замки в их автомобилях слушались только своего хозяина, то есть открывались родным ключом. Русскую машину и гвоздиком при случае можно было вскрыть.

      Вдруг за стеклом картина резко изменилась. Харя куда-то исчезла, зато появилось лицо матери, а за ней – Валечки и шофёра.

      Замки в дверях разом щёлкнули. В салон ворвался воздух, настоянный на запахе гниющих водорослей и горелого угля. А затем вплыли ароматы духов Валечки и мамин родной запах. И это было самым большим подарком малышу, которому тётушка совала в руки резинового зелёного крокодила. После всего, что пережил Егорушка в отсутствие взрослых, зелёное чудище было совсем не страшным.

      ПОСЛЕВОЕННЫЕ БУДНИ

Посылка

      Осенью отец привёз красной рыбы из города, где когда-то учился на фельдшера. Там текут две большие дальневосточные реки Амур и Зея, в которых эта рыба в те годы ещё водилась.