– И кто эта жертва?
– Джонни Грин. Об убийстве писали в газетах. Кинг был ужасно напуган и с этого момента перестал быть модом.
– А те, кто был вместе с ним?
– Он никогда больше не видел никого из них. Очевидно, это стало частью сделки, заключенной им с самим собой.
– И он жил со своим чувством вины пятьдесят лет…
– Жил и умирал.
– Если б он тогда признался, то уже отбыл бы наказание и вышел на свободу.
– Я подумал, что лучше ему об этом не говорить.
Ребус услышал, как его собеседница вздохнула.
– Я найду вам кого-нибудь в Брайтоне, – после небольшой паузы пообещала она. – Разделенная ответственность и все такое.
Джон поблагодарил ее и повесил трубку, а затем взял первый из двух дисков «Квадрофении» и поставил его на проигрыватель. Он никогда не был модом, но в те времена хорошо знал эту пластинку[13]. Налив себе мятного чая, полицейский прибавил громкость.
Впервые за несколько месяцев, после серии убийств в Брайтоне этой весной, Рой Грейс наконец получил возможность сосредоточиться на работе с нераскрытыми делами, которыми он должен был заниматься после слияния групп по расследованию особо важных дел Сассекса и Суррея. Он как раз устроился за письменным столом в своем кабинете, когда вошел сержант уголовной полиции Норман Поттинг. Как всегда, он даже не постучал; его редеющие волосы были растрепаны больше обычного, и от него сильно пахло трубочным табаком. В руках Норман держал открытый блокнот.
– Шеф, утром поступил интересный телефонный звонок из Шотландии от детектива Сиобан Кларк. К сожалению, у нее английский акцент. Мне всегда хотелось познакомиться с шотландской красоткой…
Грейс приподнял брови:
– И?..
– Один из ее коллег посетил пациента в больнице Эдинбурга, очевидно, смертельно больного, который сделал предсмертное признание в убийства рокера в Брайтоне летом шестьдесят четвертого года.
– Так давно? Он же умирает, почему бы ему не оставить свои признания при себе?
– Может быть, он рассчитывает избежать ада…
Рой покачал головой. Он никогда не верил в религиозные догматы, касающиеся признания и прощения.
– Но это же твоя область, Норман, верно? – спросил Грейс.
– Ха!
Поттингу было пятьдесят пять, но его бесформенный торс и дряблое лицо вполне подошли бы человеку на десять лет старше.
– Я имел дело с Эдинбургом, – сказал Рой, – однако ни разу не встречал никого с фамилией Кларк.
Сержант заглянул в свой блокнот:
– Ее коллегу зовут Ребус.
– А это имя мне известно, – кивнул Рой. – Он расследовал убийство Волфмана в Лондоне. Но я думал, он ушел в отставку.
– Однако она назвала именно его имя.
– И что еще она сказала?
– Предсмертное признание сделал Джеймс Родни Кинг. Тогда он был модом. Он утверждает, что убил Джонни Грина.
На одном из свободных столов