– Все не могут, вы такой не один, – сухо отозвалась аистесса. – Шевелить лапами на протяжении всего полёта необходимости нет. В случае дождя сотрудник компании накроет ваши уши и морду свободным концом пелёнки.
– Но ведь пелёнка промокнет!
– Эта – да. А вот в первом классе для выпь-пассажиров мы используем только непромокаемые пелёнки. А ещё кормим выпь-пассажиров из клювика. В следующий раз путешествуйте первым классом.
– А младенцы? – вклинилась Барбара. – Неужели младенцы тоже мокнут в полёте? Или младенцев вы всегда доставляете первым классом?
– Каких младенцев? – Аистесса брезгливо нахохлилась.
– Ну как… таких… ведь вы же приносите новорожденных в клюве?
– Мы не приносим младенцев. Это полная чушь, распространяемая Ниной Палной и ей подобными. Перевозка новорожденных на всех наших рейсах строго запрещена. Мы берём в полёт только взрослых зверей и подрощенных детёнышей.
– Но тогда почему же…
– Потому что Нине Палне и ей подобным снизу мерещится, что в наших свёртках – младенцы. Но уж вы, сотрудник полиции, могли бы не повторять эти глупейшие сплетни… Всё, взлетаем. Провожающих просим освободить взлётную поляну.
– Барсукотик, до встречи! – Барбара чмокнула Барсукота в горячий трепещущий нос. – Папа, пока! – Она потёрлась щекой о щёку Барсука Старшего. – Я буду ждать вас! Возвращайтесь домой скорее!
С неба раздался пронзительный, тревожный птичий крик. Аисты дождались, пока Барбара отойдёт на самый край поляны, и хором затараторили:
– Вожак «Аистиного клина» дал команду на взлёт. Напоминаем, что наши правила безопасности запрещают выпускать когти на протяжении всего полёта. Мы просим котов отключить внутренние приборы блаженства или поставить громкость блаженства на ноль. Счастливого пути!
Аисты-перевозчики подцепили клювами свёртки с Барсукотом и Барсуком Старшим и побежали по поляне, раскинув чёрно-белые крылья и неумолимо наращивая скорость.
– Я не кот! – болтаясь в клюве у аиста, завопил Барсукот.
Аисты оторвались от земли, взмыли ввысь и пристроились в хвост к парившим в небе товарищам. Барбара смотрела, как оба свёртка – с её отцом и её женихом – стремительно уменьшались, пока не слились с уносившими их птицами и не превратились в две тёмные точки, неотличимые от других тёмных точек аистиного клина, устремившегося на юг.
Ещё минута – и птичий клин исчез в облаках. Барбара смахнула с усов слезу, помахала лапкой равнодушному, набрякшему дождём осеннему небу и побрела в участок.
Уйти в работу с головой, с хвостом, с ушами – вот всё, что ей оставалось. Её оставили тут за главную – и она оправдает доверие.
Глава 5, в которой навигация неисправна
Он мечтал о дальних странствиях с детства – но не думал, что они обернутся таким кошмаром. Почти сразу началась линька на нервной почве. Клоки шерсти со лба, ушей и затылка подхватывал и уносил