Один из самых интересных эпизодических персонажей «Золотого теленка» – немецкий специалист Генрих-Мария Заузе, которому платят большие деньги и при этом не дают работать. Наивный немец не понимает, что его держат только для форсу, как «свадебного генерала», и шлет недоуменные письма на родину. Это один из случаев, когда сатира Ильфа и Петрова нисколько не преувеличивает: комментатор «Золотого теленка» Юрий Щеглов приводит много примеров, когда «западные спецы» точно так же, как Заузе, возмущались советскими бюрократическими порядками[53].
Валентин Катаев вспоминал, что в облике Ильи Ильфа «было нечто неистребимо западное», «воспринять его как простого советского гражданина казалось очень трудным»[54]. Может быть, отсюда происходит тяга Остапа Бендера – если не к Рио-де-Жанейро, то к заграничной одежде: «Посмотрите на брюки. Европа – “А”!» Брюки, кстати, ношеные, из комиссионки: других заграничных вещей достать невозможно. Бендера это раздражает – и его напускное хвастовство, таким образом, трагикомично перекликается с жалобами Фунта («Вы видите на мне эти брюки?.. Это пасхальные брюки. Раньше я надевал их только на Пасху, а теперь я ношу их каждый день») и с бумажкой на двери арбатовского магазина: «штанов нет».
Дилогия Ильфа и Петрова началась в загсе и могла бы там же и закончиться. В первоначальной версии «Золотого теленка» Бендер, отправивший миллион Наркомфину, вновь встречает Зосю Синицкую, объясняется с ней и – при содействии Козлевича – женится. Роман заканчивался так:
– Мне тридцать три года, – сказал великий комбинатор грустно, – возраст Иисуса Христа. А что я сделал до сих пор? Учения я не создал, учеников разбазарил, мертвого не воскресил.
– Вы еще воскресите мертвого, – воскликнула Зося, смеясь.
– Нет, – сказал Остап, – не выйдет. Я всю жизнь пытался это сделать, но не смог. Придется переквалифицироваться в управдомы. И он посмотрел на Зосю. На ней было шершавое пальтецо, короче платья, и синий берет с детским помпоном. Правой рукой она придерживала сдуваемую ветром полу пальто, и на среднем пальце Остап увидел маленькое чернильное пятно, посаженное только что, когда Зося выводила свою фамилию в венчальной книге.