Золотой теленок. Илья Ильф

Бендера – изобретение комбинаций. Случайная встреча с Шурой Балагановым дает ему цель, случайная встреча с Козлевичем – средство передвижения. Выбивается из этой схемы Паниковский – к которому, вспомним, намертво пристало прозвище «нарушитель конвенции». Но Бендер, не чуждый как жалости, так и самоутверждения на фоне других, подбирает Паниковского, когда за тем гонятся разъяренные жители города Арбатова, – и в конце концов находит ему применение. Ведь охота за миллионом – серьезное предприятие, и одним компаньоном вроде Кисы Воробьянинова Бендер бы тут не обошелся.

      Ильф и Петров иногда подчеркивают общность этого коллектива: в одной из глав они именуются «четырьмя жуликами», в другой Остап Бендер объявляет себя, Шуру и Паниковского богатырями Ильей Муромцем, Добрыней Никитичем и Алешей Поповичем. Но, несмотря на это, квартет, как в басне Крылова, не очень-то складывается. Что-то все время мешает гармонии. После прибытия в Черноморск концессионеры редко собираются вместе: в какой-то момент отпадает Козлевич (эпизод с «охмурением ксендзами» – отголосок антирелигиозных кампаний 1920-х), а поворотным моментом, подлинной трагедией посреди романа, оказывается смерть Паниковского – жалкого старика и в то же время главного после Бендера индивидуалиста в романе. После этого братство антилоповцев распадается.

      Лучше всего разработаны в романе отношения Шуры и Паниковского, которые исполняют чисто юмористические роли недалеких подручных (троп, популярный в культуре – от классических комедий до детских мультфильмов про злодеев и героев). Вершина этого дуэта – кража гирь из квартиры Корейко:

      – Вам, Шура, я скажу как родному. Я раскрыл секрет этих гирь.

      Паниковский поймал наконец живой хвостик своей манишки, пристегнул его к пуговице на брюках и торжественно взглянул на Балаганова.

      – Какой же может быть секрет? – разочарованно молвил уполномоченный по копытам. – Обыкновенные гири для гимнастики.

      – Вы знаете, Шура, как я вас уважаю, – загорячился Паниковский, – но вы осел. Это золотые гири! Понимаете? Гири из чистого золота! Каждая гиря по полтора пуда. Три пуда чистого золота. Это я сразу понял, меня прямо как ударило. Я стал перед этими гирями и бешено хохотал. Какой подлец этот Корейко! Отлил себе золотые гири, покрасил их в черный цвет и думает, что никто не узнает.

      Гири, разумеется, оказываются не золотыми, а чугунными, и следует комическая драка. Доверчивость Шуры – часть его типажа («Балаганов очень мил, но глуп»): великолепно завершает его линию сцена в трамвае, где бывший «сын лейтенанта Шмидта», у которого в кармане лежат пятьдесят тысяч, ворует грошовый дамский кошелек. Эта простота, однако, не очень вяжется с предприимчивостью Шуры: ведь именно он разработал гигантский план разделить весь Советский Союз на участки, чтобы жулики, выдающие себя за детей лейтенанта Шмидта, не опасались конкуренции. Судя по всему, Ильф и Петров не устояли перед