– Какая красота! – восторженно выдохнул Илья.
– Да уж, – улыбнулась Настя. – Возле этих перил Герцен и Огарев, будучи студентами, давали клятву бороться за свободу человечества. А мой отец сделал предложение матери.
– Знакомая история, – кивнул Илья. И вдруг, рассеянно улыбнувшись, продекламировал:
…Все любовался бы с Ленинских гор,
Все бы прихлебывал я
В знак уважения теплый кагор
К церкви, крестившей меня.
Здесь родилась моя мама затем,
Чтобы влюбиться в отца,
Чтобы нерусскому слову Эдем
Здесь обрусеть до конца,
Чтобы дитя их могло говорить
(Это дитя – это я),
Чтобы Москвы не могли покорить
Черные наши друзья.
– Красиво, – сказала Настя. – Чьи это стихи?
– Дениса Новикова. Он уже умер.
Они помолчали.
Илья неотрывно смотрел вдаль, на покрытый легкой дымкой огромный красивый город с золотыми маковками церквей.
– Ты часто сюда приходишь? – спросил он.
– Да нет, – ответила Настя. – По крайней мере, реже, чем хотелось бы. – Она взглянула на часы. – Слушай, Илья, ты извини, но мне пора бежать в библиотеку.
Он улыбнулся:
– Понимаю. Сам студент.
– Дорогу к метро помнишь?
– Да. Мы еще увидимся?
– Только если я тебе не надоела, – пошутила Настя.
– Ты мне не надоела, – серьезно проговорил Илья, глядя на Настю спокойно и доброжелательно.
Настя слегка смутилась под его взглядом. Слишком уж не детским он был, этот взгляд.
– Ну, пока!
Она повернулась и быстро зашагала к университетскому зданию.
По пути в библиотеку Настя думала о родителях и о том, что с ними случилось.
Авария была очень странной. Начать с того, что Настя находилась в машине вместе с родителями. Она отчетливо видела, как грузовик съехал со встречной полосы и ринулся на их старенькую «Мазду», которую отец купил по случаю у друга и которой страшно гордился как своей первой иномаркой.
Время словно замедлило ход. Грузовик передвигался судорожными рывками, будто с трудом преодолевал его вязкое течение. Но вот стальной бампер грузовика навис над машиной, и Настя отчаянно закричала:
– Папа, он нас раздавит!
Но замедлившееся время коснулось и самой Насти. Слова прозвучали невероятно медленно и тягуче. Отец же, вместо того чтобы крутануть руль вправо и увести машину из-под удара на пустой тротуар, повернул голову и удивленно посмотрел на дочь.
Раздался оглушительный скрежет, и перед глазами у Насти все вспыхнуло. А потом случилось нечто необыкновенное: она почувствовала резкий порыв холодного ветра, и порыв этот подхватил ее, вынес из машины и перенес на тротуар. И тут время двинулось с головокружительной быстротой. Грохот удара, всполох огня, крики