– Ты, Сашка, что делать будешь? – спросила Женя у брата.
– Я, наверное, сейчас поиграю на телефоне и спать лягу пораньше, – пробубнил он. И добавил: – Тут, на природе, спать всегда охота.
Женя не могла не согласиться с Сашкой, потому что в 9 вечера чаще всего ее клонило в сон, а на свежем воздухе особенно.
Придя в комнату, Женя начала разбирать свои вещи и раскладывать их по полкам. Вытащила из коробки свои новые коньки и, полюбовавшись, положила их на место.
За этим делом Женя не заметила, как пришло время готовиться ко сну. Девочка взглянула на старые часы, которые висели у нее в комнате, и поняла, что устала.
– Ничего себе! Уже одиннадцать почти.
Она спустилась на нижний этаж, пожелала спокойной ночи бабушке и заглянула к брату, но тот уже спал, так и не раздевшись, на своей кровати. Мопс громко храпел с ним рядом.
Женя вздохнула:
– Во как разморило-то!
И тихо закрыв дверь, ушла в свою комнату.
Заснула девочка очень быстро. Ей снились пальмы, солнце и море, и как она, легко скользя, катится по синей глади волн на своих коньках, выписывая причудливые пируэты, делает прыжок и уходит под воду. Холодные капли попадают ей в лицо.
– Бррр! – и Женя вскочила. Как оказалось, форточка в комнате была открыта, и холодный ветер подул прямо на нее, заставив проснуться и открыть глаза.
– Вот ведь ба, а! – Женя недовольно возмутилась. – Что за привычка – вечно в доме проветривать, и так зима, мороз, а она еще и форточки плохо закрывает.
Женя подошла к окну, закрыла форточку и посмотрела на заснеженный зимний пейзаж – вдалеке виднелась река с отблесками синих искринок на замерзшей глади воды. Свет фонаря горел сиротливо, озаряя всё вокруг: даже на одинокой лавочке, которую когда-то сколотил Женин дедушка, блестели снежинки. Аркадий Иванович считал, что людей помнят по их поступкам.
– Вот, Женя! – говорил дедушка. – Я делаю эту лавочку, чтобы людям было комфортно сесть вот тут у реки, отдохнуть и подумать о чем-то хорошем. Никогда никому не делай плохо и, когда меня не будет, вспоминай, как мы с тобой смастерили ее не только для себя, но и для всех, кто захочет тут посидеть.
Но на этом дедушка не остановился, а умудрился еще и соорудить фонарь, чтобы у реки всегда было светло. Летом здесь можно было посидеть и покормить стаю уток, которая каждый год гнездовалась на одном и том же месте у воды.
Вспоминая слова своего дедушки, Женя легла на кровать, но сна не было. Глянув на часы, Женя увидела, что уже час ночи, поворочавшись из стороны в сторону, она поняла, что не уснет. И тут в углу она увидела блеснувшее лезвие своих коньков, вскочила и начала одеваться, затем схватила коньки и, тихо выскользнув в дверь, чтобы никого не разбудить, пошла по направлению к реке.
Подойдя к лавочке, она села на нее, сняла ботинки и надела коньки.
Они были белые, новые, сталь лезвий искрилась в свете фонаря. Женя положила обувь возле скамьи и, туго зашнуровав