К основанию дома подъехал синий «Мерседес» Леонида. Кроме него внутри сидели его водитель и один из телохранителей. Поручив им ожидать в машине, Шишковский поднялся на крышу здания.
– Это че за конспирация? – Леонид смеялся, приближаясь к Никите. Подойдя к нему вплотную, он протянул конверт. – Держи.
– Что это?
– Деньги за мокрое.
Померанцев взял конверт и взглянул внутрь.
– Там две тысячи баксов, – сказал Шишковский. – Сработал хорошо, чисто. Хвалю.
Никита, положив конверт в карман, посмотрел на собеседника.
– О каком деле ты хотел поговорить? – Спросил Померанцев.
– Нужно убрать еще кое-кого. Работаешь ты профессионально, нам такие люди нужны. Платить буду три тысячи грина в месяц. Это типа твоя зарплата.
Никита, задумавшись, посмотрел в сторону: панорама города отвечала холодным отчуждением. «Каждый сам за себя», – подумал Померанцев.
Леонид потянулся в карман, достал фотографию и протянул ее собеседнику. Никита взял снимок.
– Федор Косовский, владелец охранной фирмы «Барс», – произнес Леня, указывая рукой на фото. – Наехал со своими пацанами на ресторан «Старая акация». Это наша точка, мы ее крышуем. За ним вообще много косяков в последнее время, устанавливает свои порядки в Строгино.
Никита посмотрел на оборот фотографии: там ничего не было. Он положил снимок в карман, снова взглянул на Шишквоского и спросил:
– Он с охраной ходит?
– Нет, – Леонид достал из куртки два предмета, привязанных друг к другу синей изолентой: пистолет Макарова и глушитель. – На вот, держи. От оружия потом также избавься.
Померанцев взял в руки связку, которая последовала туда же, куда и врученная ему до этого фотография.
– Да, еще… – Продожил Леня. – Этот Косовский очень верующий. Каждое воскресенье ездит в мужской монастырь на Крылатской, с батюшкой общается. Может, эта информация тебе пригодится.
8
Руки сжимали обруч руля. Никита пристально смотрел на дорогу: серая лента автострады утекала под лобовое стекло. В боковых окнах проносились отголоски российского пригорода: ветхие дома, поросшие бурьяном поля, обнаженные кроны деревьев.
На обочине, по мере движения машины, увеличивался в размерах дорожный знак, пока не предстал в свой полный рост и тут же оказался позади. Никита успел бросить на него холодный взгляд, чтобы увидеть на белом прямоугольнике черную надпись: «Рязань». С тех пор как его семья покинула Москву, Померанцев еще не виделся с ними и выкроил, после встречи с Леонидом, время для визита к сыну и жене.
Машина остановилась у деревянного забора. Никита, держа в руках большой пакет, открыл ворота и медленно вошел во двор дома: скромной одноэтажной постройки, в которой жила мать Натальи, а сейчас и она сама вместе с сыном.
Девушка вышла навстречу мужу на улицу.
– Привет, – Никита поцеловал ее в щеку.
Наталья смотрела прямо, сложив руки на груди: то ли от холода, то ли от демонстративного протеста.
– Заходи