– На тебе благословение Господне, – говорит одна из крестьянок. – Небу ведомо, кто к тебе приходит.
Мадам Милле уже почти не надеется, что дама окажется ее собственной племянницей. Слова, которые передала Бернадетта, никак этого не подтверждают. Но вдова не разочарована, она обнимает девочку.
– Какое же ты замечательное дитя, маленькая ясновидица. Благодарю тебя от всей души. Я старая больная женщина. Но все следующие пятнадцать дней я буду ежедневно ходить с тобой к гроту… Я думаю, вы тоже не пропустите ни единого дня, моя добрая Пере…
– Ни за что не пропущу, мадам, – подтверждает портниха, которая столь же быстро, сколь и вынужденно меняет тактику. – Мы еще многое узнаем от Бернадетты…
Безмерно утомленная вдова едва слышно шепчет:
– У меня на душе так возвышенно и спокойно. В следующий раз обязательно возьму с собой Филиппа. Это пойдет ему на пользу.
Тут уж и Жанне Абади не остается ничего другого, как признать превосходство и главенство Бернадетты, хотя она, Жанна, первая ученица в классе, а Бернадетта – самая последняя.
– Я тоже, естественно, буду приходить каждый день, – говорит она, – в конце концов, я первая узнала о даме…
– Почему это ты первая? – возмущается Мария. – Самая первая я, ведь я ее сестра…
Антуан Николо гладит свои усы, как делает всегда, когда испытывает смущение.
– А что, если нам, матушка, – говорит он как бы между прочим, – пригласить мадемуазель Бернадетту пожить у нас следующие пятнадцать дней. Верхняя светелка у нас, конечно, не очень теплая, но ей было бы намного ближе ходить к Массабьелю…
– Я была бы очень рада Бернадетте, – осторожно говорит матушка Николо, – но я не хочу вмешиваться. Пусть ее родители сами решат, как все теперь будет…
– На право пригласить к себе Бернадетту претендую я! – величественно заявляет мадам Милле.
Бернадетта не понимает, что с ней происходит. Все эти люди вдруг заговорили так неестественно, так высокопарно, как будто не своим языком. Чего они, собственно, хотят? Она не может понять, что благосклонность, которую оказывает ей дама, в один миг переменила ее положение среди людей.
– Нам пора домой, – говорит она.
Старый мост заполнен едущими и идущими на рынок торговцами, кое-кто из них присоединяется к странной процессии, которая, во главе с Бернадеттой и мадам Милле, все еще держащей в руке горящую свечку, движется к кашо. Из уст в уста распространяется новость:
– Девочка опять ходила к гроту… Сегодня это уже в третий раз… Надо же, именно малышка Субиру… Говорят, она немного не в себе… Родители сидят