– В противном случае, – Франц был тут как тут, – мы с Гансом сойдём в Варшаве. Зря время не потеряем, навестим моего старого друга, профессора словесности Кшиштофа Жбанека. Последний раз я гостил у пана Жбанека восемь лет назад, и, помнится, он угощал меня отменной зубровкой.
На этих словах Гестэрнтагер заговорщицки подмигнул Оркельназелю и вредные старикашки довольно рассмеялись.
Макс встал, собираясь было демонстративно нервно походить из угла в угол, но сообразил, что купе для этого не предназначено. Поползновение не осталось незамеченным, и профессор Гестэрнтагер укоризненно покачал головой.
– Макс, лучше скажите нам нечто утешительное. Например, объясните, зачем вы оплатили дорогостоящее медицинское оборудование той самой клинике, в которую мы направляемся, и как этот факт связан с тем обстоятельством, что мы с Гансом – единственные иностранцы, приглашённые на закрытую пресс-конференцию, посвящённую феномену Кузькина? Мы храбрые люди, но, признаюсь, нас немного пугает ваша одержимость этим событием. По какой причине вы так стремитесь туда попасть? И отчего именно с нами?
Макс нахмурился,
– Но как вы узнали про оборудование?
– По правде говоря, – улыбнулся Гестэрнтагер – просто предположили. Небольшой блеф. Но вы купились, Макс. А про оборудование от неизвестного мецената было написано во всех новостях. И теперь мы точно знаем, что, во-первых, вы человек не бедный, а, во-вторых, вам зачем-то позарез нужен Кузькин.
Стариканы были не промах, голыми руками таких не взять. Словно подтверждая сей неутешительный вывод Макса, немцы дружно замолчали и подвергли внимательному изучению ландшафты за окном. Теперь мяч был не на их стороне, они предоставили своему оппоненту возможность поломать голову над нелёгким выбором. Но Макс уже приготовил ответный выпад.
– Хорошо, – скрепя сердце, кивнул он белокурой головой. – Ваша взяла. – Макс пристально посмотрел на шантажистов и продолжил тихим голосом. – Всё сказанное мной должно остаться между нами. И я обязан предупредить, что как только начну говорить, ваши жизни окажутся в опасности. Да, да, господа. Вы открываете ящик Пандоры. Лично я предпочитаю доставить вас в Москву, получить там ваши ответы на несколько моих вопросов и отправить вас с миром домой к вашим креслам-качалкам, к чаю с тирольской малиной и мягким тапочкам. Но если вы требуете посвятить вас во все тонкости дела, это уж совсем другое. В таком случае вы, господа, останетесь со мной на неопределённый срок, разделите со мной все риски и попадёте в подчинение ко мне. Ну, как? По рукам?
Немцы переглянулись и дружно кивнули, протянув руки в знак согласия. Глаза Франца при этом лучились радостью, как у подростка, отправляющегося воровать яблоки в соседском саду.
– Тогда слушайте мою историю, – сказал Макс, пожав немцам руки. – Но предупреждаю, придётся начать издалека, с моего дедушки. Иначе вы ничего