Старый таджик, выслушав историю Родиона, согласился взять его помощником в лавку – печь лаваш, продавать самсу. Спросил Родиона, есть ли у него родители.
– Мама умерла несколько лет назад. Она меня по-своему любила. Но я ей мешал устраивать личную жизнь, и она меня часто гнала из дома. А отец? Да, есть, давно живет в Москве, у него другая семья.
– А ты ему позвони, – подсказал дед.
Родион, видевший отца всего два – три раза за всю жизнь, жадно ухватился за эту идею и сразу набрал номер отца. Еле сдерживая рыдания, всхлипывая, как ребенок, он смог выдавить из себя только две фразы: «Папа, мне плохо. Помоги мне». Почуяв что-то неладное, мужчина на другом конце провода четко и спокойно сказал: «Сын, дождись меня. Я вылетаю».
Родион облегченно вздохнул, словно гора свалилась с плеч. И хоть во внешнем плане ничего не изменилось, нестерпимая боль внутри него начала растворяться в уверенности и надежде. Почувствовав тыл за своими плечами, он не стал дожидаться, что «приедет барин – барин нас рассудит», и пошел домой. Его передернуло от плаксивого голоса и растерянного взгляда жены. В глубине души шевельнулось что-то похожее на отвращение.
Дома была идеальная чистота, пахло испеченными пирогами. Ирина, прихватив сына, ретировалась, не выдержав нытья, стенаний и ничегонеделания матери. Сейчас ей было выгоднее помириться с отцом Костика. Полина, вскрикнув от радости, бросилась на шею исхудавшему Родиону, но он жестом остановил ее порыв. По сравнению с той болью, которую он пережил, телодвижения жены ощущались как фальшивка чистой воды.
– Стоп. Я больше не играю в твои игры. Я вернулся к себе домой. Это не значит, что я вернулся к тебе. Ты меня унизила, выставила на улицу, как нашкодившего пса. Я не скрою, у меня есть к тебе теплые чувства. Но сейчас мне не хочется ни говорить с тобой, ни видеть тебя.
Полина, вместо того чтобы как мудрая женщина, накормить мужа, окружить заботой и на время молча отойти в сторону, дав ему возможность прийти в себя, стала из чувства собственной вины и стыда обвинять Родиона и взывать к его совести.
Родион посмотрел на нее долгим печальным взглядом и побрел в ванную. Теперь Поля все чаще напоминала ему мать. Обернувшись у двери, он сказал:
– Ты меня не слышишь. Я не могу до тебя достучаться. У нас есть с тобой последний шанс, пойдем на консультацию к Надежде.
Полина было дернула плечом, поджала по излюбленной привычке губы, но, вспомнив свои переживания последних трех дней, и то, что он – единственный, кто есть у нее на свете, торопливо кивнула.
Индивидуальная консультация
Они пришли на консультацию вдвоем. Я дала им достаточно времени, чтобы каждый высказал и изложил свое вѝдение ситуации. Родион говорил через внутреннюю муку, словно