В моей памяти всплыло одно из последних замечаний отца в мой адрес.
Будь готова к тому, что однажды он сломается и ты останешься один на один с его хаосом.
Я не хотел в это верить. Не хотел ломаться и причинять другим людям боль. Не хотел быть слабым ничтожеством, каким меня называл папа. Я не хотел быть похожим на Ланса.
В последнее время мне стало трудно дышать, и я знал, что это означало – я оказался в нескольких шагах от того, чтобы снова начать двигаться по спирали. Вниз, вниз, вниз, обратно во тьму. Но я не хотел этого допускать. У меня не было времени на горе или на очередной заурядный приступ депрессии, и я знал, что если я продолжу копаться в своем дерьме с доктором Смит, то еще больше погружусь в чувства, которые хочу держать под замком.
Я не хотел переживать свою травму. Я хотел стать лучше.
Я думал, что мне становится лучше.
– Это к лучшему, док. Спасибо за все, что вы сделали, – сказал я, вставая со стула и направляясь к выходу.
– Лэндон, подожди. Пожалуйста, – умоляла она.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее.
Она вздохнула, и ее глаза заблестели:
– Ты хороший человек, который заслуживает счастливой жизни. Не отказывайся от этого. Не проигрывай этот бой. Если ты оттолкнешь меня, доверься кому-то другому. Найди кого-нибудь, кому сможешь открыться. Отгородиться от мира и заставить себя поверить в то, что ты один, легко, но это не так. Даже в темные дни всегда есть кто-то, кто протягивает тебе руку.
– Ага. Хорошо.
– Не забывай, – она улыбнулась мне грустной улыбкой, – моя дверь всегда открыта.
Выйдя из кабинета доктора Смит, я надел маску. И это моя ошибка. Я носил ее так долго, что маска стала частью меня. Фальшивая улыбка, фальшивый смех, фальшивая жизнь – все для того, чтобы скрыть боль, переполняющую меня изнутри. К счастью, я был актером в Голливуде – столице фальши. Я мог притворяться сколько угодно, и никто бы и глазом не моргнул. Для них я был Лэндоном Пейсом – беспечным актером, но я знал, что маска не сможет спасать меня вечно. Несмотря ни на что, маски всегда трескаются.
И когда этот момент наступил, моя маска разлетелась на миллионы кусочков.
1 августа 2005 г.
Сатана!
Хей, я решила вернуть нашу традицию и отправить письмо, хотя я пишу тебе сообщения каждый божий день. Трейси вернулась из-за границы, и, по-моему, между нами что-то не так. Может, я все это выдумала, но мне кажется, что она постоянно огрызается и критикует каждое мое слово. Это мелочи, но с каждым днем их становится все больше и больше. На днях она накричала на меня, потому что я допила молоко и не успела купить новую упаковку. И все эти мелочи меня ужасно раздражают.
Например, если я скажу, что мне нравится свитер, она назовет сотню причин, по которым он мне не подходит. «Твои плечи будут выглядеть слишком громоздкими. Цвет не сочетается с твоей кожей». Сплошной негатив.
Рейн сказала, что наши