Стены поднимались всё выше. Казалось бы, безлунная ночь в горах и так темнее некуда, однако по мере продвижения вперёд данный факт уже не выглядел бесспорным: мрак вокруг продолжал концентрироваться и густеть, стремясь к плотности камня. Факел Малика с трудом освещал короткий отрезок коридора, идущего из проглоченного тьмой «ниоткуда» в такое же непроглядное «никуда». В спину ощутимо дул холодный ветер, отчего пламя прыгало и трепыхалось перепуганной птицей, словно хотело сорваться с головни, да не видело пути к спасению. Неровный свет метался от стены к стене, и чёрные тени скакали за ним, будто бесы зашлись в дикой пляске, радуясь скорой поживе.
Расщелина постепенно сужалась, но всё ещё была достаточно широкой, так что старый отшельник догнал Марта и теперь вышагивал рядом, похожий на большую облезлую цаплю в тюрбане.
– Эти горы – выход глубинных пород, и каждый камень здесь напрямую связан с сердцем Земли, – сказал Магуш вполголоса, неуютно поёживаясь. – В подобных местах можно услышать его биение…
Март невольно затаил дыхание, прислушиваясь.
– Правда, для этого необходимо очень много времени, ведь один удар происходит раз в несколько лет и длится около года. Хэм-м… Но даже просто приложив ладони к срезу этого кряжа, – старик бросил опасливый взгляд из-под бровей на сходящиеся, будто мрак стягивал их своей гутапперчивой массой, стены, – можно уловить гул – это вибрирует заключённая в сердце Земли сила! Существуют древние ритуалы, позволяющие прикоснуться к этой первозданной мощи, и, если практиковать их регулярно, можно самому накопить силу, достаточную для того, чтобы сдвинуть с места огромный камень! Или даже целую скалу! Хотя… пример явно неудачный: зачем это надо? А вот построить дворец или разрушить город…
Отшельник всё бубнил монотонно что-то о горах, да о скитаниях, да о своей неудавшейся жизни, но Март почти не слушал: непроглядная темень давила на нервы, и узкая полоска неба с крупинками звёзд бесконечно высоко над головой – нить Ариадны, зажатая в каменных челюстях кряжа, – лишь нагоняла тоску, подчёркивая ничтожность собственного, Марта, «я».
С каждым шагом в разломе становилось теснее. Пастух уже тёрся плечами о стены, и Март не сомневался, что с минуты на минуту скалы сомкнутся и расплющат их. Сгинут без следа все трое, и ни один падальщик не рискнёт забраться сюда, чтобы поживиться остатками пищи, застрявшими между зубами каменного исполина.
«Грёбаная коза!..»
Сердце билось мелко и часто. Всё тело покрылось холодной испариной. Стало трудно дышать. Март переставлял ставшие ватными ноги и ждал, что со следующим выдохом отлетит, затерявшись во мраке, подобно отсветам слабеющего пламени факела,