Настоятель продолжал говорить, но Март уже не вслушивался в слова: поток мыслей нёс его параллельным курсом.
«Религия учит любить других, – рассуждал Март. – Но можно ли, к примеру, сделать так, чтобы полюбили тебя? Не мифическая… ну или пусть даже реальная, однако принципиально не поддающаяся постижению «Высшая сущность», но – конкретный человек? Или даже… ангел?»
Он не решился задать этот вопрос святому отцу, понимая, каков будет ответ.
***
Пребывая в надеждах, поисках и размышлениях, Март не заметил, как у его жизни образовалась новая грань – принципиально иная, не имеющая точек соприкосновения с обычной, суетной, заполненной бытовыми проблемами стороной. Он всё так же приходил в затерянный храм, однако, как ни надеялся на новую встречу, больше не видел там девушку-ангела.
Часть вторая: "Ловушка для ангела". Глава 1
Бразилия, Индия, Камбоджа, острова Индонезии… Каракас, Варанаси, Рабат, Калькутта… Ради чего он внезапно сорвался с места? Что он искал? Чего хотел и зачем? Март и сам не ведал того. Он просто не в состоянии был остаться: некое беспокоящее чувство жгло изнутри, давило, выпихивало настойчиво прочь от друзей и знакомых, прочь из обычной размеренной жизни. И он ехал, летел, шёл… А неведомая сила всё не давала покоя, тормошила, гнала, не позволяя задерживаться подолгу на одном месте. Но где бы Март ни оказался, везде ему мерещился образ солнцеволосого ангела.
Скульптуры крылатых римских богинь вдруг приковывали взгляд Марта мимолётным сходством с его таинственной незнакомкой – которое пропадало тут же, стоило лишь внимательно приглядеться. И в надменных лицах изваяний египетских цариц Март находил знакомые черты – слишком трудноопределимые, чтобы назвать их наверняка. Но чаще всего Март видел Её в живописных шедеврах эпохи Возрождения. Он стоял подолгу возле полотен и фресок, с замершим сердцем наблюдая, как воспоминания и чувства его накладываются на творения мастеров прошлого, как сплавляются в единое целое, и вот – лёгкое свечение начинает исходить от очередной – Её! – фигуры и лика… Но видение внезапно обрывалось, будто терялась неустойчивая связь между элементами, и Март снова не мог понять, в чём же распознал он сходство.
Кто, кроме него, способен был наблюдать это чудо преображения неживого в живое? С кем он мог разделить свои бездыханную очарованность и немое благоговение перед этим волшебством? Март вглядывался в лица находившихся рядом людей – туристов, посетителей музеев… Нет, только мёртвые копии, слепки – жалкие карикатуры отражались в их глазах, только любопытство и досужий интерес читались в их мимике. Март был единственным свидетелем чуда.
Он жалел их – тех, кто лишён света, он желал донести до топтавшихся вокруг слепцов сияние истинных черт его Ангела! А ведь кто, в конечном счёте, кроме него самого, единственного зрячего, действительно имел возможность поймать этот неуловимый фантом? И, вдохновлённый