В принципе, пивнушка ничем не отличалась от аналогичных московских заведений на окраине: небольшой полуосвещенный зал с брутальными стенами из кирпича и трубами под потолком, манящий блеском бутылочных боков бар, парочка шумных компаний, женский смех. Георгий подсел за барную стойку на табурет и «сугреву для» взял себе грог. Грог хорошо зашел, по телу разливалось тепло. За первым грогом хорошо зашли второй и третий. Цены тут были более чем коммунистические, в отличие от Москвы, и в оплату принимали не только гривны, но и рубли, и даже доллары с евро. Наверное, это было нарушением, но Георгий не служил в ОБХСС.
Вдруг зазвонил телефон – он уже успел обзавестись местной симкой. В трубке зазвучала какая-то музыка, потом женский голос сказал что-то по-украински – вот как же можно изуродовать русский язык, чтобы ничего не было понятно! Георгий сперва переспросил – «что?», а потом, когда понял, что это что-то рекламное, послал их… ну в общем, в пешее эротическое путешествие. Сидевшие вокруг переглянулись. В их взглядах как будто бы читалось – «а туда ли ты зашел, пацанчик»?
Георгий хмыкнул и повернул голову. В нескольких шагах от него стояла та самая крашеная в блондинку барышня цыплячьего телосложения и лепетала – «пожалуйста… дети…» – протягивая к нему руку. Георгий опять не знал, куда себя деть. Рука помимо его воли полезла в карман куртки, вытащила оттуда свернутую стопку купюр, взяла из нее несколько бумажек – кажется, двухтысячных – и положила в маленькую холодную ладошку.
– Да бери уже! – пришлось чуть не прикрикнуть на оторопевшую барышню.
Хотелось сказать еще что-то типа – «и давай уже дуй отсюда», но Георгий глянул на дрожащую то ли от холода, то ли от страха девушку, и не решился.
В это время подали голос другие посетители пивнушки:
– Шо это ты тут ты разорался? Самый умный?!
В воздухе отчетливо витал дух пьяной кабацкой драки, так милой сердцу любого настоящего мужчины. Возмущавшийся был крупным – солидно так выше Георгия – мужиком лет эдак пятидесяти с красным отечным лицом, выпившим уже, судя по батарее на его столе, не одну бутылку. Но Георгий тоже за словом в карман не лез:
– Хочешь тишины, дядя, – надень беруши и сиди дома.
– Да ты, блин, клоп, понимаешь…
– Сам, блин, клоп.
– Шо!?
Все было, как в Москве. Только с использованием местных идиоматических выражений. Георгий ощутил характерный в таких случаях прилив бодрости. Тело непроизвольно вытянулось в струну, кулаки ритмично сжимались и разжимались, дыхание стало ровным.
Все они в кожаных куртках,
Все небольшого роста.
Хотел солдат пройти мимо,
Но это было непросто!
Пока мужик, шумно сопя, не без труда вставал с диванчика, его приятели тоже засуетились:
– Совсем офигели эти!
– Да ты не переживай так…
– Да сууука! – мужик встал и поглядел