Однако дукаты чеканить прекратили. Дело заволокитилось и потомками забылось.
Деньги – зло, на которое можно купить много добра.
Глава первая
Голос фрау Штольц гремел в коридоре за дверями дортуара, поднимая воспитанниц с тощих соломенных матрасов. Лексике и глубине обертонов воспитательницы легко мог позавидовать ветеран битвы народов при Аустерлице. Она на трёх языках – немецком, французском и русском – объясняла воспитанницам Смольного института благородных девиц:
– Дурынды! Негодницы! Дубины! Шлюхи! Твари! Колоды! Остолопки! Немедленно вставайте, иначе вас всех выдерут, как сидоровых коз!
Каждое зимнее утро фрау Штольц с большим трудом вытаскивала девочек из-под тощих одеял. Девочки мёрзли. От холода не спасали допотопные салопы, ни гарусные капоры. В шесть часов утра у воспитанниц играли общий подъём. Печи уже остыли и в дортуарах не выше 8 градусов.
Восьмая дочь обедневших дворян из Лифляндии Марина Бирюкова-Унгерт не стала дожидаться обращённых лично к ней, бодрящих дух и тело, слов фрау Штольц. Задержав дыхание, девушка выскользнула змейкой из кровати наружу. Сразу быстро побежала на месте, энергично работая руками. Эту маленькую хитрость, серьёзно облегчающую тяготы и лишения институтского быта, ей ещё в средних классах подсказала подруга – дочь погибшего на Кавказе полковника драгунского полка – Маняша Маленькая.
«Маленькая» это не определение роста, а фамилия. Ростом Маняша выше среднего. Мать у неё умерла от родильной горячки. Отец, – отчаянный рубака, – тяжело переживал смерть красавицы жены и всё чаще заливал горе всем, что горит – от интеллигентного грога до демократичной чачи и спирта. Результат утопления горя в вине скоро сказался. Будучи под изрядным подпитием, бравый полковник лично возглавил кавалерийский разъезд, и первым погиб, нарвавшись грудью на османскую пулю.
Воспитывала Маняшу до девяти лет престарелая тётка в глухомани Рязанской губернии. Светских манер среди деревенской детворы она не набралась. Зато, с младых ногтей познала кучу бытовых мелочей, делающих каждый день подруг чуть легче, чем для их товарок по институту.
Обе девушки, Маняша и Марина, учились в Смольном на деньги гофмейстерины Екатерины Карловны Штакельберг. Капитал от продажи большого имения в Лифляндии она завещала для оплаты обучения неимущих смолянок.
На нужды самих воспитанниц требовалось немного денег, что-то около 40 рублей в год на одну смолянку. Дороже в 5–6 раз обходилось содержание обслуги и охраны.
На 200 институток приходилось до 1000 человек обслуживающего персонала, включая преподавателей.
После умывания по пояс холодной водой, девушки шли на утреннюю молитву, после давали чай с булкой. На завтрак, кусок хлеба, едва помазанный