– Всё это так, но где денег-то взять? Армии третий месяц жалования не плачены, торговля в упадке, военное ведомство в долгах, флот в великом пренебрежении, внешний долг образовался…
– Ведома мне крайняя нужда в финансах. Без больших денег, всё, что я вам наговорила, почнёт в бозе благих намерений. Если не расплатиться со своей армией, то придётся кормить чужую. Посему удумала сократить число дармоедов, живущих за государственный счёт.
– Неужели, Екатерина Алексеевна, чиновников число сократить решили? – воскликнул Ададуров, пострадавший от произвола столичных крючкотворов.
– Чиновников, Василий Евдокимович, надобно проверить на полезность делу и знание предмета. Бестолковых чинуш убрать, а число деловых особливо знающих иноземные языки, требуется увеличить. От этого только польза государству получится. Я же говорю о монастырях, кои за счёт казны жируют. Их число хочу сократить на 500–600, а деньги от сей экономии направить на народное образование и лечение от душевных и срамных болезней.
– Хватит ли? – усомнился граф. – Половину, как водится, уворуют…
– Вороваек казны хватать без пощады! Лишать всего имения и в Нерчинск на рудники пожизненно!
…Заметим, у императрицы мысли родились благие, праведные и правильные. Но по сию просвещённую пору, скрадёт мужик на похмелку бутылку казённой водки – он ещё опохмелиться не успел, а ему наш самый гуманный и справедливый суд в мире уже приговор читает: «Три года Магаданских лагерей». Другой упрёт народных денег на миллиарды, ему сразу же суровый приговор – многолетний домашний арест с последующей амнистией, по вновь открывшимся обстоятельствам дела, а про миллиарды все забыли. Лежат они не там, где вы их ищете, и не у тех, о ком думаете…
– По монастырям понятно. Лишить 500–600 обителей денег из казны можно быстро – авось проживут божьим промыслом.
Граф Олсуфьев поднёс указательный палец к переносице и энергично потёр её:
– Вопрос вопросов: – где добыть деньги на военное ведомство?
В кабинете воцарилось напряжённое молчание. Слышно, как в камине потрескивали дрова.
Екатерина вновь подошла к окну и прижала, в задумчивости, лоб к холодному стеклу.
Ададуров, не понимал в финансах и рассеянно кормил кусочками холодной телятины английских левреток.
Граф Олсуфьев стучал пальцами по подлокотнику резного кресла.
Молчание затягивалось и становилось неприличным.
– Вот именно за этим я вас и пригласила. – Начала Екатерина тихим голосом. – Где взять деньги, и много денег, чтобы хватило на все наши помыслы. Иначе моё воцарение и гроша ломанного не стоит. Оказывается, тяжелее всего в жизни нести пустой кошелёк и считать деньги в чужих карманах!
Утренняя аудиенция плавно, без антрактов, перетекла в дневное секретное совещание. Без преувеличения на нём решалась судьба