– Викуля, что-то случилось? – спрашивает вкрадчиво.
А я молчу, снова дышу и рассматриваю этого муд… жчину.
Смазливый. Подтянутый. Гладковыбритый. В идеально подогнанном костюме и… с обручальным кольцом!
– Ага. Случилось. – также глухо отвечаю. – Дверь, с другой стороны, закрыл!
– В смысле? – теперь, к удивлению, ещё и раздражение добавилось? Интересно!
– Юля? – зову помощницу, которая сейчас даже не шевелится, наверное, – Я опять стала разговаривать на непонятном языке? – спрашиваю у своей Дюймовочки, но смотрю на Никифорова.
– Нет, Виктория Викторовна. – пищит Юля. – Вы разговариваете на русском.
– Отлично. Спасибо Юля. – отвечаю и начинаю вопросительно выбирать брови. – Мне повторить?
– Вика у тебя, что недотрах? – рычит мне в ответ мужчина. А я надеялась… так надеялась на понимание!
– Толя, если ты сейчас не выйдешь из этой комнаты, тебя вынесут отсюда вперёд ногами! – в такой же рычащей манере отвечаю, сжимая пальцами спинку кресла так, что они немеют, а перед глазами начинают плясать разноцветные пятнышки. – Я понятно объяснила?
Никифоров сглатывает, а я так хочу придать ему ускорения, что даже на месте притопывать начинаю.
– Я, вообще-то, по делу пришёл. – зло выдаёт, – Твои бухгалтеры не хотят переводить мне оплату за доставленную сантехнику. И ты обещала решить этот…
– Вышел. Отсюда. На хрен! – вот! Опять приходится повышать голос.
– Идиотка. – гаркает в ответ и резко развернувшись выходит.
И теперь уже моя очередь выдыхать. Протяжно так. С замиранием сердца. А ещё с болью, которая поднялась ядом внутри.
Медленно опускаюсь в кресло, которое служило мне опорой и тихо спрашиваю у Юли:
– Юль, а ты меня уважаешь, как человека? Хотя нет. Не так. Как женщину, Юль, уважаешь? – и вместо ответа слышу, как девчонка тяжело сглатывает. – Так почему же ты, столько времени со мной работаешь? – пытаясь проглотить ком внутри, спрашиваю ещё. – Господи, я себя чувствую сейчас общественным туалетом.
– Виктория Викторовна. – тихо проговаривает Юля. – Вы… справедливый руководитель. А ещё…
– А нет больше никаких «ещё», Юль. Твоё поощрение – это единственный плюс, который я могу принять на свой счёт. – безэмоциональным голосом проговариваю. – Я сейчас чувствую себя полностью выжатой оболочкой. Просто тело, голова и жизненные потребности. – замолкаю, прикрываю глаза, а перед ними начинаю бегать картинки моей жизни. – А я ещё жаловалась, что устала. Что быт меня достал. И даже представить не могла, насколько не права было!
– Виктория Викторовна, вы опять что-то путаете, да? – нервно спросила Юля.
– Ага. Путаю. – согласилась тяжело и начала подниматься. – Ладно, веди меня в кабинет и показывай, чем заниматься сегодня будем.
Юля быстренько зашагала впереди меня по длинному коридору, что-то проверяя у себя в планшете и параллельно пытаясь донести мне