– Что за прекрасный молодой человек появился в вашей свите, моя леди? – тихо спрашиваю принцессу, стараясь не показывать, что наблюдаю за ним.
– Вы о ком, барон? В этот раз в моём эскорте исключительно достойнейшие рыцари, – произнесла Гвин, не прекращая сиять на публику.
Она всё-таки мастер придворных интриг и лицемерия. Ни капельки не проявляет того, что между нами сейчас натянутые отношения. Я чувствую в ней затаённую обиду лишь на самых тонких эманациях. И только потому, что несколько раз видел Гвин настоящую, без масок. А так, если сейчас взглянуть на нас со стороны, то мы просто заиньки, обожающие друг друга.
– Вон тот жгучий брюнет, который в вас уже дырку прострел, простите за фамильярность, – говорю. – Он прямо-таки в штаны дует от радости, что может лицезреть вас. Будто впервые увидел…
– Ах, барон ван Хутен, вы ревнуете? – ехидно улыбнулась принцесса. – Да, у меня много восхищённых поклонников. Этого зовут виконт Валерий де Рой. Он из очень уважаемой дворянской семьи Малехарда, богатой и чтящей традиции. Самые видные девушки королевства сохнут по нему…
– А он сохнет по вам. Я угадал? Впрочем, это прямо в глаза бросается…
– Восхищение Моим Высочеством сподвигает молодых аристократов беззаветно служить Отечеству. А я как принцесса должна поощрять их за хорошую службу. Это выдающийся молодой человек, наполненный множеством добродетелей. Уверена, вы подружитесь.
– А где был этот добродетельный красавчик во время захвата власти герцогом Зельским? Что-то я не припомню его в наших рядах… Эдриан был, а вот имени Валерий моя память как-то не сохранила.
– Умеете вы испортить беседу, барон… – Гвин нахмурилась всего на секунду. – Его семья занимала нейтральную позицию, и теперь они стремятся убедить короля в своих самых чистых намерениях. Валерий старается за весь клан. Если бы не Эдриан, он бы мне и туфельки подносил, и ночной горшок менял. Но я должна уделить ему внимание.
– Это почему? Если ты видишь, что он конкретный лизоблюд…
– Эдрик, сейчас каждый союзник моего отца на весь золота. Даже если раньше он отмалчивался, а теперь притворяется другом. Мы казнили пять лордов, ещё дюжину посадили в тюрьму, десятки вельмож попали в немилость и лишились должностей. Под суд пошла почти половина дворянства. Вторую половину