Вдруг она накинула на себя плащ и вышла на террасу. Она спустилась по ступенькам на нижнюю лужайку, прошла через калитку в открытый парк и остановилась. Теперь башню можно было различить. Как слова, которые выражают мысль, развивают ее в дальнейшем, так и тот факт, что она зашла так далеко, побудил ее идти дальше. Человек, ненароком увидевший походку леди Константин, нашел бы ее неровной; и уменьшение, и увеличение скорости движения в направлении столпа могло было быть объяснено только побудительным мотивом, гораздо более тревожным, чем намерение посмотреть в телескоп. Так она шла до тех пор, пока, выйдя из парка, не пересекла дорогу и не вышла на большое поле, посреди которого возвышался поросший елями холм, похожий на Мон-Сен-Мишель13 в своей бухте.
Звезды были настолько яркими, что отчетливо показывали ей то место, и теперь она могла видеть слабый свет на вершине колонны, поднимающейся подобно темному, указывающему на далекие созвездия персту. Ветра для человеческого ощущения не было; но ровное, напряженное дыхание елей свидетельствовало о том, что сейчас, как и всегда, в кажущемся застое наблюдалось движение. Ничто, кроме абсолютного вакуума, не могло сковать их голоса́.
Дверь в башню была прикрыта. Здесь было нечто большее, чем порожденная тошнотворным однообразием причуда, которая завела леди Константин так далеко, поэтому она без колебаний призналась себе в этом. Три года назад, когда каждое ее действие было верхом приличия, она не могла и подумать ни о чем, что могло бы завести ее так далеко от дома.
Бесшумно поднявшись на башню и выглянув из люка, она увидела Суитэна, склонившегося над лежащим на небольшом столике свитком бумаги. Маленький фонарь, освещавший его, показывал, что он был тепло закутан в пальто и толстую шапку, а позади него стоял телескоп на треноге.
Что же он такое делал? Она заглянула через его плечо в бумагу и увидела цифры и значки. Записав что-то, он снова подошел к телескопу.
– Что вы сейчас делаете? – спросила она тихим голосом.
Суитэн вздрогнул и обернулся. Слабого света лампы было достаточно, чтобы он увидел ее лицо.
– Кропотливая работа, леди Константин, – отвечал он, не выказывая особого удивления. – Делаю все возможное, чтобы наблюдать удивительные, как я их называю, звезды.
– Вы сказали, что покажете мне небо, если я приду звездной ночью. Вот я пришла.
Суитэн, для начала, направил телескоп на Юпитер и продемонстрировал ей великолепие этого небесного тела. Затем он направил прибор на менее яркие очертания Сатурна.
– Здесь, –