– И всё же, Матвей, что с нами будет? Как мы решим проблему голода? Честно говоря, услышанное сегодня на собрании не вселяет надежды.
– Я не знаю, Арин, – честно признался Матвей, понурив взгляд. – Олег назначил следующее совещание через пару дней…
– Но и оно будет без толку?
Он кивнул, согласившись с её догадкой.
– Знаешь… – девушка осмотрелась по сторонам, будто убеждаясь, что их никто не подслушивает. – Я сейчас, возможно, скажу нечто провокационное и, по негласным законам «Востока», даже неправильное, но пускай это останется между нами, хорошо?
Матвею её слова показались слегка оскорбительными. Как она вообще могла усомниться в его преданности? Он знает её вот уже семнадцать лет, с тех самых пор, как их отцы стали закадычными друзьями. Помнит, как ещё юношей впервые взял её на руки и почувствовал невероятный груз ответственности за эту маленькую кроху, завёрнутую в старые тряпки и шкуры. Матвей и сам не знал, почему.
Потом она стала расти на его глазах. Он приносил ей разные игрушки с захваченных земель, которые удавалось достать во время вылазок. А когда девочка подросла, делился с ней историями о тех далёких землях, где когда-то жили их родители. Рассказывал, что там нет снега, а вокруг сплошная зелень и такие большие продолговатые штуки, которые зовутся деревьями. Тогда ещё маленькая Аринка ему не верила, хоть и с удовольствием слушала его истории.
Когда девочке исполнилось три года, её мама умерла от тифа. Матвей очень хорошо помнил, как Курт Крюгер тяжело переживал потерю супруги, ища утешения в этой самой мастерской, ремонтируя всякие приспособления. Но со временем, не то сильный характер, не то ответственность за маленькую дочь дали ему силы справиться с горем. Через несколько лет мужчина выглядел так, будто в его семье и не произошло никакой трагедии.
Два года назад от рака скончался и сам Курт, оставив после себя лишь жилой модуль с мастерской и знания, что успел вложить в талантливую голову дочери. Тогда-то Матвей в полной мере примерил на себя роль старшего брата, взяв опеку над уже достаточно взрослой девочкой.
За это время Арина успела стать для него самой настоящей сестрёнкой. Порой настырной, грубой, но, несмотря ни на что, крайне им любимой.
– Буду молчать, как рыба, – спокойно, хоть и немного задетый, ответил он.
Арина подошла к рабочему столу, облокотилась на него и, задумчиво побарабанив пальцами по одному из ноутбуков, произнесла:
– Это насчёт Никиты.
– Вот как, – удивился Матвей. – Наш утренний воришка.
– Да, он поступил чертовски глупо, но знаешь… – она осеклась. – Ох, за такие слова я вполне могла бы пойти убирать дерьмо с ним на пару. В общем, чёрт с ним… Знаешь, он ведь отчасти прав.
Матвей дал ей несколько секунд в надежде услышать, что она так пошутила. Этого не произошло.
– Ты серьёзно?
– Блин, да, Матвей. Ведь его можно понять! Мы и до этого голодали, а теперь так и