– Да, – подтвердила Глафира.
– Тогда вот, ознакомься, – мужчина нырнул в недра пивной, а спустя мгновение, снова высунул голову и бросил девушке плохо проклеенный папирус. – Список моих жильцов. Я веду тщательный учет.
– А не случается ли такого, что один платит, а другой заселяется? – предположила она. – Скажем, некий мужчина не хочет, чтобы кто-то знал о его тайных свиданиях…
– О-о-о, – в голосе хозяина зазвучало понимание. – Да, это вероятно. Тогда сходи сама и поищи таинственную египтянку. Сын тебя проводит, а мне некогда.
– Но папа, – возразил юноша. – Скоро придет главный стражник, чтобы расспросить об убийстве Меона, я пропущу все интересное!
– Вот еще, – владелец капелеи отвесил отпрыску подзатыльник. – Делай, что тебе говорят, нечего подслушивать чужие разговоры.
Паренек обиженно засопел и зашагал по пыльной дороге. Глафира и Аристофан догнали его у двухэтажного дома из сырцового кирпича с плоской крышей, на которой сушилось несколько полосатых циновок. От палящих лучей солнца здание заботливо прикрывали две пальмы с широкими листьями. Вместо двери висел грязный коврик, приколоченный гвоздями. Его старательно выбивала палкой старушка с неприветливым лицом.
– Здравствуй, – обратилась к ней Глафира. – Тсенобастис дома? Я принесла ей масло, как она просила.
– Она не могла ничего попросить, – хмыкнула пожилая женщина.
– Почему?
– Потому что ее не существует! Я уже объясняла Согену – начальнику полиции. Но он вбил в свою баранью голову, что она должна находиться здесь.
– Может, ты просто с ней не знакома?
– Послушай, голубушка, я живу в этом доме двадцать лет: новый хозяин выкупил только половину здания – другая принадлежит мне. Я вижу всех, кто приезжает и уезжает, не имею привычки лгать и хорошо соображаю, несмотря на возраст.
– Возможно, она приходила к кому-то ночью, – не сдавалась Глафира.
– Чепуха!
– Богатый грек Аммоний утверждает, что Тсенобастис его оскорбила, получился громкий скандал. Ты слышала перебранку?
– Нет, – старушка разочарованно покачала головой. – В тот день я работала – чистила рыбу на рынке.
– Хорошо, – задумчиво пробормотала Глафира. – Спасибо. Возьми масло себе.
Впервые за весь разговор пожилая женщина улыбнулась. Ее лицо разгладилось, она поблагодарила и приняла кувшинчик, обнимая его, как драгоценность.
– Что ж, Аристофан, – прошептала Глафира, взяв поводья. – Теперь нам нужно спешить в полицию нома.
Ослик оторвался от травы и стрельнул в нее глазами. Взгляд его ясно говорил: «Тебе надо – ты и торопись».
– Кажется, он совершенно не собирается катать тебя на собственной спине, – рассмеялся паренек-провожатый.
– Ладно, – не стала спорить девушка. – Пойдем пешком. В конце концов, друг мне важнее, чем транспорт.
Юноша презрительно фыркнул