– Это еще для чего? – Морис сухо сглотнул.
– Не волнуйся. Пропивать тебе более нечего.
– Тогда зачем?
– А затем, что мы идем к высшей форме эгоизма – ощущению чужой боли, как своей собственной! – продекламировал Геннадий. – Тебе ведь не сладко, это видно. В моих силах приуменьшить твои страдания.
– Кто страдает-то!.. Ничего я не страдаю!
– Ладно заливать. Не страдает он… Все мы – страдальцы разновеликой масти. Покажи мне хоть одного счастливого человека, и я отгрызу свою руку. Хочешь, правую, хочешь, левую. Когда про человека говорят, что он в прострации, на деле подразумевается, что он в просрации. Такой вот дурной каламбур. Мудрецы страдают от большого ума – практически также, как глупцы страдают от недостатка оного. Люди же среднего умишка мучатся оттого, что они средние.
Жадными глазами Морис проследил, как Геннадий разливает вино по неказистым фужерам.
– Ты сам-то, командир, к кому себя причисляешь? К мудрецам конечно?
– А вот и нет! К самой, что ни на есть, средней категории. Хотя и дипломат, между прочим. Пару лет оттрубил в Канаде, потом Англия, Люксембург… Сейчас вот накручиваю педали из братской Монголии.
– Не поглянулось у ханбатыев?
– Отчего же… Монголы – интересные люди. Только устал я, Морис. Опаскудили чужие красоты. На родину потянуло. Есть у меня, понимаешь, одна заветная программка. Можно сказать, правительственного значения. Все ждал и откладывал, а нынче решил взяться. Годы идут, солнце угасает. Если не я, то кто же?
– Кто же, если не я, – фыркнул Морис. – Прямо как в песне…
– Видишь, какой ты эрудит! Помнишь, – Геннадий поднял фужер. – Ну что, камарад? За все сущее на нашей грешной? Винцо, конечно, паршивенькое, однако виноградом чуток все же пахнет, – уже плюс! Короче, не будем привередничать. Ойкнули!
– Ойкнули, – Морис расправился с фужером в мгновение ока и снова схватился за вилку. Сжевав последний котлетный кус, блаженно вздохнул.
– Все, командир, можешь узлами меня вить, на голову ставить. С милым сердцем спою и станцую.
– Верно, и с теми риэлторами также получилось?
– Ну, не совсем, но в общем… Слаб я на эти дела, каюсь. Поднесли стакашек – вот и купили с потрохами.
– Продажный, выходит, ты человек?
– Продажный, как есть…
– Ладно, подумаем про твою цену… А пока зови меня Геннадием. Читал про крокодила Гену? Вот я и есть Гена. Не надо "командиров".
– Как скажете вашевысокоблагородь. Я теперь на все согласный.
– Ну-у… До высокоблагородия я, братец, не добрался. Хотя была одно время мыслишка стать "вашим благородием". А там – кто знает, может, и до "вашего превосходительства" дотянулся бы.
–