Под ногами захлюпало, потом стало мокро. Белка посмотрела вниз.
На полу быстро таял иней. На нем виднелись четкие следы: её и… птичьи?
Их Белка рассмотреть не успела: иней превратился в тонкий туманный дымок, который осел на окне влажной испариной. Белка стерла её ладонью. Вода была ледяная и показалось, холод вернулся и впитался в позвоночник. А за спиной, в коридоре, послышался какой-то шорох.
Белка громко сглотнула, прогоняя тошноту. Досчитала до десяти. Потом до двадцати, словно это могло её спасти. А потом подумала, что стоять вот так, спиной к опасности очень глупо. И медленно повернулась, борясь с желанием зажмуриться и прокричать, как в детстве: «Я в домике!». Тогда это срабатывало.
Но она уже не была трехлетним ребенком.
Сквозь открытую кухонную дверь виднелся залитый светом электрических ламп коридор.
Белка вслушивалась, пока не зазвенело в ушах, но шорох не повторился. В квартире не было вообще никаких звуков, кроме прорывающегося снаружи завывания метели. Ветер сбивал снежинки в пухлые комки и кидал в окна. Они прилеплялись к стеклам и сползали, оседая на отливе сугробом.
Услышав очередной «плюх» Белка отмерла и выбежала из кухни. Шлепки повторялись, и вскоре стало казаться, что по коридору хромает кто-то большой, неуклюжий, но очень упрямый.
Залетев в свою комнату, Белка закрыла дверь и привалилась к ней спиной, словно эта преграда могла спасти от опасности.
Очередной снежок показал, что это не так. А от шороха целлофана по спине пробежал холодок.
Белка сползла по двери на пол. Сжалась в комок и заскулила от ужаса. А потом выдохнув, как перед погружением в воду, резким рывком добралась до стола, на котором лежал смартфон.
Руки дрожали, и правильно начертить графический код не получалось. Наконец, уже почти теряя сознание от ужаса, ничего не видя и не слыша, Белка судорожно провела кривую линию, и на экране засияла солнечно-желтая заставка.
Размазывая по лицу слезы, Белка искала нужный контакт, а потом резко ударила пальцем по зеленому кружочку с трубкой. Послышались гудки.
Длинные, тягучие, они заполнили пространство и даже заглушили вой ветра. И шуршание целлофана тоже заглушили. Белка сосредоточилась на них, и ужас немного стих. Настолько, что она осмелилась подойти к окну и задернуть шторы.
Гудки прервались.
«Вызываемый абонент не отвечает» – холодно произнес женский голос.
Белка растерянно посмотрела на зажатый в руке смартфон. Часы на экране показывали двадцать минут первого. Наверное, мама очень занята. Или заснула, вымотанная больничным дежурством.
Звонить папе Белка не стала. Вместо этого она взяла с полки спрессованную из трав пирамидку и подожгла её. Вершина покрылась алым бисером крохотных угольков, которые почти тут же погасли, сменившись полупрозрачным ручейком ароматного дыма. Вскоре в комнате запахло