Сам того не желая, Альфредо, как под гипнозом, приблизился к девушке настолько, что ему стал виден ее точеный профиль, облепленный мокрыми прядями волос, ее бледная, будто просвечивающая насквозь фарфоровая кожа, покрытая дождевой влагой, ее закрытые глаза с густыми черными ресницами, на которых повисли блестящие капли, ее плотно сжатые, побелевшие пухлые губы.
Вдруг девушка, словно почувствовав случайного зрителя, открыла глаза и повернула голову. Их взгляды встретились и зацепились друг за друга. И это мгновение, несмотря на стену проливного дождя, показалось Альфредо бесконечным. Мир вокруг замер и оглох.
Моразини почувствовал, что его сердце перестало биться, потому что он с головой нырнул в яркую синеву глаз странной особы. Потом он еще не раз будет вспоминать эти широко распахнутые глаза. Будет мучительно долго пытаться расшифровать ее взгляд. Что в нем было? Удивление? Гнев? Растерянность? Смущение?
Альфредо попробовал сделать шаг навстречу девушке, и она вдруг отмерла, как будто только сейчас почувствовала, что насквозь промокла, что мокрая ткань самым неприглядным образом облепила ее тело. Незнакомка вспыхнула и, сорвавшись с места, помчалась прочь по уходящей среди кустарников узкой тропинке. Мокрое платье мешало ее движениям, комом сбивалось между ног, замедляя бег, но она на это не обращала никакого внимания. Лишь однажды, на самом верху тропинки, девушка обернулась, замерла на миг, будто пыталась понять, не привиделось ли ей всё это, и тут же скрылась за нависающим выступом скалы.
Альфредо, как завороженный, хотел было пуститься вслед за незнакомкой, но мощный раскат грома заставил его очнуться от этого наваждения. Он тряхнул головой, сгоняя остатки морока, оглянулся на то место, где только что стояла девушка, и его прошиб легкий озноб. Как она не упала, как не сорвалась с обрыва, будучи на таком ветру на самом его краю, да еще и с закрытыми глазами?! Он подошел к тому месту и глянул вниз. Там вал за валом вгрызались в бурые скалистые камни, создавая при этом мощную белоснежную пену.
Новый резкий и оглушительный громовой раскат, последовавший за полыхнувшей зловещей молнией, заставил графа Моразини прийти в себя окончательно. Он провел ладонью по лицу, стирая скопившуюся на нем влагу, и опять взглянул на море. Звуки музыки всё еще звучали у него в голове.
Осознав, что промок до нитки, Альфредо направился к дормезу, где его уже поджидал с теплой накидкой старый слуга Паскуале. Накинув на плечи теплое сукно, граф поспешно влез в экипаж и велел кучеру гнать лошадей сразу на виллу в Монтепертузо, не останавливаясь в Позитано.
Глава 3
Уже с четверть часа старший из братьев Моразини сидел в ванне, практически