Бросались пииты к ногам эрудитки,
К ногам троглодитки, лишенной
Дурных троглодитских замашек.
Выходит, нет соли в теории нашей.[21]
Но внешность, жестикуляция, походка неотделимы от национального характера, и все это, скорее всего, результат неких биологических НАЦИОНАЛЬНЫХ ГЕНОВ – они гудят в крови, они стучат в сердце, как пепел Клааса, и переходят из рода в род. Наверное, поэтому английская супружеская пара производит на свет не араба, а англичанина. И так из поколения в поколение, из рода в род, неизбежно и скучно.
С кровью всегда тяжело: она имеет тенденцию смешиваться и перемешиваться, боюсь, что на Альбионе не отыскать чистокровного англичанина. И у нас, как известно, поскреби русского – и наткнешься на татарина.
– И еврея! – перебил Кот, превратившийся из русофоба в антисемита.
– Да если поскрести тебя, то выскребешь только блох! – парировал я в наступательном стиле, хотя Кот даже не видел в глаза живую блоху.
Когда в науку ворвался Зигмунд Фрейд, образовались целые отряды его последователей, начавших изучать «опыт раннего детства» у отдельных народов: протекание беременности, рождение и детство у отсталых племен, уход за младенцами. Американка Маргарет Мид пришла к выводу, что арапеши (есть такое племя!) пассивны, безвольны и склонны к подчинению, поскольку балуют своих детей грудью, а ученый Дюбуа отмечал, что алорийцы подозрительны, неуверенны и безынициативны, так как поздно учат детей ходить.
В двадцатом веке ученые углубились в лабораторные исследования представителей различных народов с анализами крови и мочи, вошли в моду сложные тесты на полиграфе, с применением самых невероятных методик, в моду вошел IQ (Intelligence Quest, тест на интеллект), и его стали обсасывать и дегустировать толпы ученых. Кто умнее – вождь племени мумбо-юмбо или фермер из штата Канзас? Обнаружили, что все-таки мозги больше зависят от окружающей среды и уровня цивилизации, нежели от папы и мамы.
В свое время целую бурю в моей душе вызвал неофрейдист Джеффри Горер, который в конце пятидесятых годов проводил анкетирование 11 000 англичан и пришел к выводу, что за последние 150 лет английский национальный характер не изменился. Произошли лишь чисто внешние подвижки: население, не жившее по законам, стало законопослушным; страна, наслаждавшаяся собачьими боями, травлей медведей и публичными казнями, стала более гуманной; всеобщая коррупция в общественной жизни уступила место высокому уровню честности.[22]
Интересны черты англичан, которые, по его мнению, остались неизменными: «неприязнь к контролю и другим формам опеки, любовь к свободе; низкий интерес к сексуальной активности по сравнению с другими соседними обществами; вера в ценности образования, формирующего личность; внимание и деликатность по отношению к другим людям; очень сильная привязанность к браку и институту семьи».
Но бог с ними,