Идеи о решающем воздействии природных условий на хомо сапиенс долгие века вдохновляли ученых.
Генри Томас Бокль в фундаментальном труде «История цивилизации в Англии», весьма популярном в России в конце XIX века, писал: «Если мы станем рассматривать, какие физические факторы имеют самое могущественное влияние на род человеческий, то найдем, что их можно подвести под четыре главных разряда, а именно: климата, пищи, почвы и общего вида природы».[18]
Бокль развивал Гиппократа: «В сильную жару люди бывают нерасположены и до известной степени неспособны к тем деятельным занятиям, которым в более умеренном климате они предавались бы с охотою».
– Лучше бы твой Гиппократ вместе с этим Биноклем делали бы клизмы людям и котам, а не мудрствовали лукаво! – вскричал Кот. – Разве карфагеняне и турки не робкие азиаты? Разве Оттоманская империя и мавры не захватывали целые куски Европы? А кто строил пирамиды Гизы и храмы, вроде Карнакского в древних Фивах, ныне Луксоре? Инопланетяне? Кто строил дворцы в жарком климате Индии и Китая? Неужели эти народы бездеятельны?![19] А как громили вас, русских, татаро-монголы!
Тут я вспомнил, что и Василий Ключевский объяснял неспособность русских к систематическому труду нашим климатом: мол, крестьянин сеял, пахал и собирал на полную катушку, когда не было дождей, снега и морозов, а остальное время валялся на печи. В этом что-то есть, но не тянет на Абсолютную Истину.
Я не знаю другого народа, который развернул бы столь масштабные добычу ископаемых и строительство в тяжелейших условиях Сибири и Дальнего Севера, куда не помешало бы немного египетской жары. Хотя не из-за нее ли нынешние египтяне живут в развалюхах без крыш и на кладбищах даже около Нила? Неужели эти люди в прошлом возводили дворцы и пирамиды? Конечно, климат – это фактор, это цветок в большом букете, а сколько еще в нем цветков…
Ах, туманы мои, растуманы
Английский климат породил целую литературу, особенно повезло лондонским туманам, смогам и дождям – кто только ими не возмущался!
Началось еще с Тацита, сетовавшего на «частые туманы». Немецкий пастор Вендеборн: «Грязный дым каминов, которым окутан город восемнадцать из двадцати четырех часов». Швейцарец Генрих Мейстер в 1792 году писал, что «дышать свежим воздухом роскошь, которая недоступна в этом благородном городе», а француз Жан-Поль Гросли проклинал «черные дожди», падавшие на Лондон.
Николай Карамзин только и вздыхал по поводу сурового лондонского климата: «Как англичанину не смотреть сентябрем?» или «Я не хотел бы провести жизнь мою в Англии для климата, сырого, мрачного, печального…». Зато советская писательница Мариэтта Шагинян не побоялась исключения из ССП за воспевание природных условий в стране НАТО: «Одна из причин приятности жизни в Лондоне – это его климат, о котором зря говорят, что он будто бы плохой… Зелень и дыхание океанов-морей, со всех сторон омывающих британский