Он подошел к конторке и заполнил формуляр. Отдал его библиотекарю – сухопарой старушке. Мысленно раздел ее, сделал обвалку. Так же мысленно приготовил из нее азу, попробовал на вкус. Хуже только подошва кирзовых сапог. Мысленно выплюнул.
Не о том думаешь, болван, одернул сам себя Антон и быстро отвернулся от морщинистого лица.
В зале было около двух десятков столов. Треть из них была занята куда более съедобными персонами, чем библиотекарша. За вторым столом справа от стеллажей с журналами он заметил вполне аппетитную девушку. Она что-то читала. Было бы более чем странно, если бы девушка, к примеру, вязала носки. В конце концов, это библиотека, и подавляющее большинство пришло сюда почитать.
Антон подошел к стеллажу, взял «Моделист-Конструктор» и уже направился к «сочному куску мяса», когда увидел другую девушку, входящую в читальный зал.
Вот это то, что надо!
Антон положил журнал на место и направился к вошедшей девушке. Пока подходил к ней, он думал, что приготовить из нее. Как-то сам собой вспомнился рецепт печени в сметанном соусе. Последний раз Антон ел печень года три назад. В Обнинске. Света была единственной, кого он убил в том городе. А вот пятниц он провел там три. Две из них голодные!
Раньше он больше соблюдал осторожность и поэтому очень часто переезжал с места на место. Первые, кого он съел, были его родители. Милые старики. Когда тебе тринадцать лет, и ты узнаешь, что эти самые старики вовсе не твои родители, они просто пошли и выбрали из сотни малышей тебя лишь потому, что у тебя ушки славненькие, да и кричал ты меньше всех (Антон тогда подслушал этот разговор).
Вечером в пятницу он их съел. Ему было абсолютно все равно, кто его настоящие родители, но где-то в глубине души он знал, что они, как и он, – людоеды!
Десять лет специальных диет в психиатрической больнице не отучили его есть то, что ему нравится. Выйдя из больницы, Антон вел себя тихо. Ежедневные проверки участкового и трехразовые ежемесячные отметки – тут не до деликатесов. Три месяца, девяносто визитов участкового и девять отметок у язвительной женщины с ее не менее язвительным: «Ну что, Устинов, в каких ресторанах теперь едите?»
Все, решил он тогда. Хватит!
Утро в ту пятницу мало чем отличалось от утра среды или субботы, но Антон встал в приподнятом настроении. Он ходил по небольшой квартирке, оставленной ему приемными родителями, и размышлял, что бы ему такое приготовить сегодня на ужин.
Он подошел к холодильнику, достал остатки одеревеневшей тушки и, не раздумывая, бросил в мусорное ведро. Кошка – так себе закуска. Антон собирался поесть по-настоящему. И слегка располневший старший лейтенант Ивлев как раз подходил на роль гуся с