– Слушай, Андрюха, – уже в машине произнес Семен. – Я насчет поиграться. Может, давай по разику ей вопрем, а? Новый хозяин ни черта не заметит.
– Ну, ты, Семыч, и старая кобелина, – заулыбался Андрей.
– Не, ну чего ты? У меня просто девок-то таких никогда и не было. Моя Людка в лучшие свои годы так не выглядела, а была ведь красавицей.
– Ну, Семен… – засмеялся Андрей.
– Что ты ржешь-то? Давай по разку.
– Иди, кобелина.
– А ты?
– А мне живые нравятся.
– Живые ему нравятся, – передразнил напарника Семен и вышел из кабины.
– Эй, Семен, – позвал его Андрей. – На, презерватив возьми.
– На хрена?
– Чтоб не залетела куколка. А то принесешь своей Людке пупсиков на воспитание, – сказал Андрей и засмеялся.
– Тьфу ты! – отмахнулся Семен, не скрывая улыбки. – Баламут.
Света лежала на спине. Передник задрался, обнажив безволосый лобок. Никто из тех, кого он когда-либо смог затащить к себе в постель, не выглядел так же хорошо, как эта резиновая красавица. От этого Семена еще больше переполняло желание. Он включил плафон и закрыл за собой дверь будки. В тусклом свете потолочного фонаря кукла выглядела еще сексуальней. Даже топор в правой руке придавал ей какую-то изюминку. Единственное, в позе читалась какая-то напряженность. Будто девушку (настоящую девушку) загнали в угол насильники, и она, пытаясь спасти свое целомудрие, до судорог свела ноги.
Семен подошел ближе. Присел и попытался вытащить топор. Нет, она его держала крепко. Черт с ним. Семен взялся за ноги куклы и рывком раздвинул их в стороны. Нет, у него определенно не было никого подобного. Семен похотливо осклабился. Расстегнул ширинку, выпуская своего «дружка», и навалился на силиконовое тело. Кукла нежно приняла его разгоряченную плоть. Курьер задвигал бедрами, то и дело хватая куклу за красивую грудь.
Топор поднялся над головой сопящего мужчины и резко опустился на плешивое темя. Семен вскрикнул, но второй удар успокоил его.
Андрей услышал крик, покачал головой и улыбнулся.
– Кобелина.
В будке слышалась возня. Андрей сделал музыку громче и запел вместе с Максом Покровским:
– И будет кукла тебе верна, И будет кукла тебе жена. Плевать на вьюгу, плевать на метель, Она улыбнется и ляжет в постель.
Шарф
Игорь очень любил женщин. Не всех без разбора, но многих. Блондинки и брюнетки, толстенькие и худенькие, высокие и низкие, зрелые и молодые. Всем хватало места в его сердце, но были у него некоторые критерии по отбору противоположного пола. Он где-то услышал фразу: красивым можно простить все. И он готов был прощать, но вот только у него было свое представление о красоте. Большинство женщин, считал Игорь, имеют неплохие фигуры. Стандарт, так сказать. А что это значит? А это значит, что фигура в понимании Игоря не являлась показателем красоты. Ну, или являлась, но в самую последнюю очередь. С лицом немного не так. Красота лица, по мнению Игоря, складывалась из нескольких факторов. Красивые глаза могут спасти