– Что с остальными? – спросил Александр Третий.
– К сожалению, вагон, в котором находились придворные служащие и буфетная прислуга, полностью уничтожен. Все люди, находившиеся в нем, мертвы. Тела обезображены. С левой стороны подняты тринадцать трупов. Уцелели паровозы да пять вагонов, которые были оборудованы новейшими тормозами.
– Всего сколько погибших?
– Двадцать один человек, ваше величество. Тридцать семь раненых.
– Посьет жив?
– Жив, ваше величество. Да вон он идет сюда, хромает.
– Часть солдат выставить на насыпь! – приказал император. – Пусть залпами стреляют в воздух. По дороге много селений. Кто-нибудь да услышит пальбу и передаст сигнал бедствия в Харьков. Остальным помогать раненым.
– Императрица уже занимается этим. Цесаревич и великий князь Георгий сейчас с солдатами. У вас повреждена нога, государь.
Царь тоже получил ранение, но не обращал на это никакого внимания.
Генерал-адъютант Черевин бросился исполнять приказ.
К императору подошел бледный, трясущийся то ли от холода, то ли от перенесенного стресса министр путей сообщения.
– Счастье-то какое, ваше величество! Такая катастрофа, а вы и ваша семья живы. Господь отвел от вас смерть.
Император резко повернулся к министру:
– Счастье, говоришь? Где ты увидел счастье? Протри глаза, министр.
Константин Николаевич Посьет, человек преклонных лет, не ожидал подобного грубого обращения.
– За что вы так со мной, ваше величество? В чем моя вина?
– Ты еще спрашиваешь? Посмотри на место катастрофы!
Перед глазами министра предстала страшная картина. По обе стороны насыпи – груды исковерканного металла, под ногами битое стекло, доски. Вдоль полотна мечутся люди. Повсюду стоны, плачь. Мелкий дождь с силой хлещет в лица, но никто этого не замечает, все в шоке.
– Видишь? – спросил император.
– Да, ваше величество! – тихо ответил Посьет.
– Так, значит, на Витте рапорт? В отставку его, единственного человека, который, несмотря ни на что, обеспечил безопасность поезда на подчиненной ему дистанции? Именно он, не беспокоясь о собственной карьере, предупреждал о возможных последствиях нарушения инструкций. Послушай я его… да что теперь говорить. – Александр махнул рукой.
– Я ранен, ваше величество, – еще тише проговорил Посьет.
– Ничего, раны заживут, а потом пойдешь под суд. Вместе со своими чиновниками, принимавшими дорогу, и теми акционерами, которые ради выгоды готовы допустить любые жертвы. Вы все ответите перед законом. А сейчас уйди с глаз долой. Будет лучше, если до Петербурга я тебя не увижу!
Прогнав дрожащего министра, император осмотрел детей. Оказалось, что больше всех пострадала старшая дочь Ксения. У нее была повреждена спина. Александр подбодрил ее и пошел к жене, которая помогала раненым, как уж могла.
Его догнал генерал-адъютант Черевин.
– Ваше величество!
– Да,