Наш герой облегченно вздохнул: хотя на пустынной улице он слежки за собой и не заметил, профессиональный опыт подсказывал ему, что не вредно на время еще и затеряться в толпе. Глядишь, и погреешься, и от преследователей укроешься, выигрывая драгоценное время.
Молодой человек нашел свободное место, присел и задремал под негромкий скучноватый голос лектора. Шутка ли, вторые сутки без отдыха мотаться по городу, опасаясь разоблачения; после нашумевшего убийства посла Мирбаха за голову Якова сулили бешеные деньги.
Неожиданный шум в зале прервал забытье. Блюмкин открыл глаза – матросы пересаживались поближе к трибуне, шикая на тех, кто мешал слушать.
«В глубине Азии, на границе Афганистана, Тибета и Индии лежит таинственная страна, которую окружают восемь снежных гор, похожих на лепестки лотоса», – доносилось тем временем с трибуны. И далее, не жалея красок, лектор стал расписывать землю чародеев Шамбалы, обладающих секретными знаниями, которые было бы не вредно поставить на службу трудовому народу…
Лекция закончилась под громовые аплодисменты. С места в карьер матросы-братишки постановили: создать летучий отряд, который не мытьем, так катаньем прорвется в Шамбалу и получит все необходимое для блага революции.
Прямо в зале выбрали комиссию, которая тут же занялась составлением необходимых бумаг в правительственные инстанции с просьбой разрешить захват Тибета, а также объявила запись добровольцев в будущий летучий отряд. Через час письма были написаны, зачитаны вслух и отправлены по адресам. Возбужденные матросы, записавшись в длинный список добровольцев, разошлись по своим кораблям.
Блюмкин же задержался. И дождавшись, пока лектор получит свою честно заработанную пайку – гонорар за прочитанный доклад, подошел к нему. Назвался журналистом и попросил разрешения у Барченко Александра Васильевича – так звали ученого-лектора – как-нибудь наведаться к нему. Блюмкин вовсе не блефовал. Он почему-то был уверен, что рано или поздно их с Барченко пути еще пересекутся.
Секретная лаборатория
И они действительно встретились. Шесть лет спустя, поздним ноябрьским вечером 1924 года в квартиру сотрудника Института мозга и высшей нервной деятельности Александра Барченко постучали. У дверей стояли четверо в кожанках. Один из незваных гостей напомнил хозяину квартиры об их предыдущей встрече. И сообщил, что его опыты по телепатии заинтересовали органы ОГПУ, а потому было бы неплохо, если бы ученый согласился посотрудничать с органами.
Опешивший Барченко попытался что-то возразить, но Блюмкин умел уговаривать, когда это было ему нужно. Мягким голосом, в котором тем не менее чувствовалась скрытая угроза, он заставил исследователя не только согласиться с предложением, но рассказать о своих опытах. По окончании рассказа Блюмкин, многозначительно улыбаясь,