У кавалеристов Кондера не было пик, шанс пробиться через плотный строй противника отсутствовал. В те несколько мгновений, что принц с развевающимся за спиной плащом, скакал навстречу смерти, щурясь от солнца, в голове его билась только одна, полурождённая мысль о предательстве, о странном, страшном, нелепом предательстве, блестевшем на него наконечниками пик и дышавшем срывающимися кудряшками выстрелов. Конь Райнхарда вдруг споткнулся, шарахнулся в сторону и в этот же миг пика вонзилась куда-то в грудь, выбивая его из седла и бросая на землю чуть не под копыта следующей сзади лошади, чей седок упал рядом, застряв одной ногой в стремени – лошадь потащила его, шарахаясь на месте из стороны в сторону, всюду встречая других лошадей, пистолетные выстрелы и взмахи сабель. Перебивающие друг друга запахи крови, пыли и свежевзрытого дёрна – вот последнее, что почувствовал молодой наследник зашатавшегося трона.
Знамёна Ариенкранцов были втоптаны в землю кавалерией из земель Союза процветающих городов. Наёмники спасли пиратский порт: выступив не на той стороне, они полностью разбили кондерскую экспедицию, уничтожив в этой встречной атаке почти всю кавалерию и значительную часть пехоты и пленив тех, кто остался.
VII
1
Болджон Слейкс возвращался на Странные Острова с особенно тяжёлым, каким-то тёмным чувством, не покидавшим его на протяжение всего пути, а потом и первых недель пребывания в Элдсмуте. Человек вообще рассудительный и незлобивый, он не мог примириться с двумя противоположными чувствами: с оскорблением, которое он тяжело воспринял и на которое не мог не ответить, и с чувством неравноценности этого ответа. Да, Слейксы чаще всего брали в жёны не знатных девушек Кондера, а кого-нибудь из Фаджейна, но и что с того? Болджон, как и многие в Империи, знал Эрхарда Ариенкранца. Он, как и все там присутствовавшие, видел и слышал, что произошло за день до дуэли. Как же так получилось, что, несмотря на это, двое в меру пьяных и не в меру разгневанных друг на друга мужчин подрались, да ещё и так, что один другого убил? Герцога Слейкса не покидало ощущение, что грядут какие-то события, и что настоящей причиной их станет не Манфир Драггер, а он, Болджон, вмиг лишивший государство двух Канцлеров, а лично Императора – брата и крепкого союзника. Целыми днями герцог чувствовал себя неважно, мало общался с семьёй, которую вообще-то любил, терял аппетит, снова и снова думая о злополучной дуэли и выстраивая у себя в голове самые ужасные картины будущего – так мог ходить он часами по низеньким залам своего небольшого дворца или по набережной в порту Элдсмута, или по окрестным холмам, и приземистая, полноватая, но юркая фигурка его выделялась на окружающем фоне, а остатки седых волос, окаймлявшие лысину, трепались на ветру.
Брат Роджим, спокойней относившийся к делам, предложил Болджону совершить поездку по своим владениям, чтобы развеяться, однако герцог