Туман и Молния. Часть 19. Ви Корс

когда его в первый раз привели к нему на допрос. Нижний слой волос был заплетен в четыре косы, одна из них была совсем короткой, отрезанная Арелом. Корс приказал тогда расплести Нику волосы, чтобы показать его на Весеннем балу во всей красе, но позже и сам стал заплетать ему их, красиво скрепляя заколками и дополнительно, чтобы волосы дольше не растрепывались, он крепко переплетал их длинными тонкими шнурками, украшенными гранеными черными и бирюзовыми бусинами. Наверное, это тоже было неправильно – бусами обычно украшают свои косы девушки – но Ник был так похож на девушку, такой нежный и милый, и Корсу нравилось, когда сын был аккуратно причесанным и опрятным. Позже он заплетал Ника и в Форте, таким образом пытаясь скоротать время и чем-то занять себя, чтобы не принять восстановитель или от нечего делать не выпить лишнего. Ник никогда даже и не смотрел, что он там ему вплетает в волосы, как украшает. Он всегда послушно сидел, не шевелясь, как кукла, и не возражал Корсу, позволяя заплетать себе косы, вплетать в них сколь угодно разноцветных бусин, закалывать разными заколками. Он и сейчас не снял их, просто тесемки сами развязались, расплелись и теперь валялись на полу. И Ник не обращал на это внимания, не следил за собой, и не ухаживал за своими красивыми волосами.

      – Во что ты одет?!

      Корс видел, что на Нике снова была одежда нечистых. Кожаные штаны заметно потерты на коленях, по бокам с внешней стороны широкая полоса шнуровки, похоже, в три ряда, один к другому, а может и больше, с какими-то сложными хитросплетениями нечистых. Наверное, это могло быть красивым когда-то давно… но сейчас она была порванная, завязанная кое-как на неаккуратные узлы с торчащими болтающимися концами. Мало того, штаны в некоторых местах были зашиты через край. Корс видел грубый шов под коленом. На бедре рваный лоскут был прихвачен кое-как шнуровкой, так что дырка всё равно была видна, и сквозь неё и неплотную шнуровку было видно татуированное бедро Ника, и ещё – что он опять без нижнего белья. На голое тело была надета короткая жилетка, едва доходящая до пояса, она не прикрывала впалый живот. Вообще непонятно из каких кусков она была сшита, на плечах чуть топорщился облезлый мех какого-то зверя, сдохшего, по всей видимости, ещё на заре времен. Рядом валялись сапоги, нечистых, на тяжелой подошве и с тупым мысом, украшенные миллионом железных пряжек и застёжек до самого верха.

      Корс не выдержал:

      – Что за драная дрянь на тебе? На ней спал Валентин у порога? Просто своему любимому Верному ты бы такое дерьмо не подстелил.

      – Это моя одежда.

      – Нет, Ник, эту рвань нельзя назвать одеждой. Что это за облезлый мех на твоих плечах?

      – Это моя кофта!

      – Она что, вязаная?

      – Иди в жопу!

      – Ник, это край, не надевай ее больше никогда. Я же подарил тебе хорошие вещи! Или ты теперь отказываешься их носить?

      – Нет, не отказываюсь. Не только твоя одежда промокла, – как ни странно, но попытался объяснить Ник.

      Он осторожно отклеил пластырь от своей шеи, чуть тронув кончиками пальцев вмятину от зажившего «колодца»,