Бессмертная рать. Сергей Александрович Лизунов

составили треть от начального состава. Также было потеряно несколько ПТРД, так что рассчитывать на такой же интенсивный огонь бронебойщиков больше не приходилось. Смирнов распорядился убрать тела убитых и вывезти раненых. Хоронить убитых решили вечером, когда все закончится. Сейчас же все силы были брошены на восстановление местами обвалившихся окопов, пополнение боеприпасов. Хотя бы с этим не было проблем.

      Грицук после артподготовки начал судорожно искать повод уйти с позиций. Повод быстро нашелся. Неподалеку был раненый боец. Грицук быстро сообразил и стал тащить того в сторону, где располагался медсанбат. До начала боя он успел отползти с раненым на приличное расстояние, так что, когда все началось, он был уже в относительной безопасности. Он видел, как начался бой. Видел по большей части, что происходило там. Он полз с раненым и радовался тому, что он не там. Он ушел от этого кошмара. «Струсил? Нет, я же раненого тащу. Кто-то же должен и о раненых заботиться. Струсил все же. Пусть так. Это лучше, чем там быть», – думал Грицук, и что-то гадкое было у него на душе. Притащив раненого в медсанбат, он незаметно затесался к обслуживающему персоналу, помогал перетаскивать носилки с ранеными, таскал воду. Никто не обращал на него внимания, было не до него, работы у медиков было много. А он был рад такому положению дел. Только когда бой стих, какой-то военврач строго спросил его: