к нему спешили по дороге.
я тянулся к солнышку всеми своими ветками,
мои корни тонули в глине, становились земле клетками,
бледным огоньком мерцала искра божая,
человек колупался в земле с недовольной рожею.
щедро в поле росла густая моя борода,
бесконечным потоком по руслу бежала святая вода,
в облака врастали дома голубиные,
человеки кустились, себе сами мнимые.
кошка бродила там, где ей захочется.
кошка узнала, как жизнь её кончится.
человеки врастали камнями в русло.
бык над землёй высоко мычал густо.
мир загибался в сплошную окружность.
я над миром стоял, познавая частиц его нужность.
[вторая мантра путевого обходчика]
Притворившийся кумиром,
Водолей сидит над миром.
Держит пальцами светило,
Чтобы солнце не остыло.
По миру ступают мухи,
Тонких ног своих старухи,
И прядут веретено,
Коврик у двери, окно.
А в окне стоит окрест
Самой темной ночи бес.
У него своё гнездо
Смотрит дверью на восток.
Женщины и их мужчины
Бродят в поисках причины,
Совершают круговерть,
Чтоб стоптать земную твердь.
Над землёй летает чайник,
Добрым мыслям всем начальник.
Воздух, звёздами пустой,
Он как облако густой.
Мы ходили и блажили
Жизнью странною мы жили.
Но в доме выключили свет.
Вот и всё. Здесь мира нет.
[дни первые и дни последние]
И человек, и все его чернила,
И даже косматый медведь в маске дрозда,
Бродят по клетке мыслей своих суетливо,
Когда над миром проходит большая звезда…
И реки бегут по асфальтовым улицам,
И разные люди заламывают свои тонкие руки,
А над исхоженными полянами задумчиво хмурится
Месопотамский бог урожая и все его внуки.
И происходит много вещей, простых в своей сути
Навроде любови, прощения, или, может, срочного звонка родным.
Но психоделический восьминогий конь Пафнутий
Уже впряжен в колесницу и над землёю сеет дым
И пеплы замороченного внесистемного апокалипсиса,
Выпавшего из очередного мезоиндейского календаря.
Кецалькоатль с облаков пернатой мордой скалится
Блестя зрачками цвета янтаря.
[млечный путь и форма мира]
Волос вырос до небес,
Под рекой качался лес,
Гром проснулся за холмом
И оставил отчий дом.
Люди бегали как пчелы,
Говорили разговоры.
Пела громкая синица:
Мир висел на божьих спицах.
Бог был женщиной отнюдь,
И питала её грудь
День и ночь, землю и реки,
Не забыв о человеке.
Я