Арендовать другое жильё я пока не могла.
Смена работы, на которую я решилась месяц назад, была кульбитом рискованным. Я экономила каждую копейку, боясь остаться с «фигушкой в кармане».
Личная моя жизнь и вовсе разладилась, многолетний вялотекущий любовный роман, словно старый и грустный тягловый мерин, пал вдруг на бок, да и сдох.
«Наконец-то, – с облегчением подумала я, – туда тебе и дорога».
* * *
– Где Новый год встречать будешь? – спросил меня Вовка, когда мы шли на очередное задание редакции мимо магазинных витрин, торжественно мерцающих весёлыми огнями.
– А, – безнадёжно хмыкнула я, – дома встречу. Куплю в гастрономе селёдку под шубой… Ещё в моём холодильнике давным-давно стоит недопитое вино «Изабелла» в картонной коробке, надеюсь, оно не прокисло. Включу телевизор, приволоку на диван ватное одеяло, зароюсь в него… в квартире очень холодно… чокнусь с ведущими «Голубого огонька»… Вот и вся моя программа новогодней ночи.
– В Новый год – одна? – удивился Вовка.
– Одна. Совсем одна!
– А я с сыном Новый год встречать буду. Приходи, если хочешь.
– Хочу, – как «за соломинку» ухватилась я за Вовкино предложение. – Конечно хочу!
* * *
Я нажала на кнопку звонка.
Дверь медленно приоткрылась.
В проёме я увидела мальчика лет шести-семи.
Дневной зимний свет, которого хватало сполна, когда я бодро шагала по свежезастеленной снегом улице, теперь умалил свою милость.
Здесь, в подъезде, его источником служило только мутное подъездное окно.
Мне пришлось прищурить глаза, чтобы получше рассмотреть белокурого ребёнка, стоящего на пороге.
Его острое лицо казалось тем более бледным, почти размыто-голубым, как будто бы служило фоном для больших и тоже голубых (таким бывает небо в конце марта) глядящих на меня усталых детских глаз.
Но взгляд мой резко съехал ниже.
Мальчику на грудь.
Там, под тщательно отутюженной рубашкой, стремясь к подбородку, уродливо бугрился горб.
– Вы Марина? – спросил меня мальчик. Его вопрос лёг на свист, доносящийся из груди, как слова песни на музыку.
– Да. А ты Влад?
– Ну конечно… Входите.
* * *
Влад отступил внутрь, и я шагнула в квартиру.
– Давайте куртку, – маленький хозяин услужливо потянул меня за рукав. – Папа сейчас вернётся. Он в магазин убежал. За ванилью.
– Что печёте?.. Запах-то, запах! – с наслаждением поводя носом и вытаскивая из сумки нарядный свёрток, спросила я.
– Штрудель. Яблочный, – скороговоркой ответил мальчик, более заинтересованный моими действиями, чем беседой. – Что это? Подарок?
– Подарок.
– Только не сочиняйте, что Дед Мороз передал… Я не маленький.
– Ну почему же Дед Мороз? –