Шутка костлявой девы. Наталья Чердак

мы зайдем в кабину. Возможно, меня поймают. Что тогда? Усилием воли сдерживаю порыв отчаяния, нужно срочно найти выход.

      Будто мне и правда неизвестно, как все в мире взрослых? Еще недавно я видел в зеркале взрослого мужчину, затем постарел, а теперь будто скинул все лишние года и немного перегнул палку. Dreams come true.

      К нам подходит стюардесса и предлагает выпить. Та самая – с красными губами. Такое ощущение, что все женщины жить не могут без помады. В руках она держит на подносе крохотную бутылочку виски и растягивает красные ниточки:

      – Мэм, кажется, вы просили, – говорит она и понимающе улыбается. Будто улыбка – это единственное, на что способны ее губы.

      С минуту моя соседка настороженно на нее смотрит, а затем говорит:

      – Пожалуй, это именно то, что мне сейчас нужно.

      Когда небесная птичка, виляя задом, уходит, женщина с соседнего кресла недоуменно смотрит на меня.

      – Что с ней – перепутала, может? Или это приглашение тех пьяниц с моего прошлого места вернуться?

      Пожимаю плечами.

      – Ладно, не помешает, – произносит она и делает глоток из миниатюрного горлышка. Глаза становятся больше, а улыбка слаще.

      Оставшийся путь мы разговариваем о житейских мелочах. Она щебечет о ерунде, я терпеливо слушаю. Словесная пытка продолжается, пока не загораются красные лампочки. По узкой синей дорожке прохаживаются люди и садятся на свои места. Следом за ними приземляются небесные птички, застегивают ремни и готовятся к лучшему. Некоторые из них еще ходят по самолету.

      – Пристегните ребенку ремень, – заботливо говорит та самая стюардесса и подозрительно смотрит на мою якобы мать.

      – Конечно, иди сюда… – и тут она запинается. Ведь имени я так и не сказал.

      – Женя, – шепчу я, – меня зовут Женя.

      Но она не слышит.

      – Иди сюда… сынок, – выдавливает женщина и смыкает ремень безопасности на моих бедрах.

      Стюардесса внимательно оглядывает нас двоих и, ничего не сказав, быстро уходит.

      – Я боюсь, как бы не возникло неприятностей.