Сразу за святилищем проходила санная накатанная дорога, на которой и возле неё теснились сани, нагруженные мешками с продуктами, по пятнадцать кулей из грубой мешковины. Поистине этот обоз был подарком судьбы. Из ста сорока саней я решил сорок присвоить для прокорма бывших пленников и увеличившейся дружины. К тому же тщательный осмотр показал, что в санях оказалось не только зерно, но и убоина, масло, мёд. Всё это отправится в новый стан.
А с оставшимся кормом я решил поступить жестоко. При помощи четырёх дружинников мы начали всыпать в мешки по горсти сильнейшей отравы. Естественно, на полторы тысячи мешков порошка не хватило, но, провозившись почти два часа, половину я сдобрил ядом.
Одновременно подошедшие дружинники помогли с другим важным с моей точки зрения делом. Освободив десяток саней от груза, мужики запрягли лошадей, и отогнали их в центр бывшей стоянки. Тут им досталось самое противное занятие: погрузка уже застывших тел монголов. Подошли ещё люди, ведь перетаскать полторы сотни трупов непросто. Нагруженные телами сани я погнал по накатанной колее на юго-восток в направлении основного лагеря монголов. Зачем? Во-первых, ложный след. А во-вторых, я решил гадов слегка напугать. Отъехав с версту, мы поставили сани поперёк и к ним в три ряда, стоя, прислонили мёрзлые тела. Получился строй мертвецов во главе с их начальником. Уходя, мы оглядывались и морщились от жутковатого зрелища.
Пока мы занимались перемещением монгольских трупов, волхв затеял несвоевременное, но нужное дело: упокоение и кремацию погибших и казнённых русичей. Тут пришлось потрудиться и прежним и новым дружинникам и оставшимся мужикам, ещё не ушедшим в новый стан. Благо дров на просеке было в достатке. Притащили брёвна, жерди и ветки, вблизи святилища сложили десять колодцев и возложили поверх тела более двух сотен покойников, умерших и убитых в разное время.
Костры плохо разгорались, а потом заполыхали и чадно задымили. Волхв неторопливо проводил обряд очищения и освящения, а я нервно поглядывал на часы. Промедление было смерти подобно. Монголы могли появиться в любое время. И та полусотня, которую увёл неизвестный начальник, и те, кто должен был увести обоз. Именно сейчас бой был бы крайне несвоевременен. Однако в этой ситуации перечить волхву, и препятствовать кремации было бы не только глупо, но и опасно, поскольку напрочь подорвало бы доверие людей.
Пока волхв священнодействовал, я отыскал Бранибора и обговорил с ним новый состав дружины:
– Ноне немало воев примкнуло, – сообщил боярин. – Все своей волей, бывалые и битые. Сильные вои. Теперь у нас уж поболе трёх сотен под копьём и ещё столько же готовы встать, токмо чуток поправятся. Ослабли чуток от хлада и глада, ано то дело наживное. Пару дней и ночей отдохнут, отогреются, подкрепятся и порядок. И оружья и зброи для трёх сотен в достатке. Взяли немало в шатрах, да в комонных перемётах. Среди иных полонян тоже найдутся охотники.
– Любо. Ты, боярин Бранибор, собери начальных людей. Надобно сложить десятки