к примеру. Скажем, Т-34. Денис вздохнул. Ему вспомнились домашние субботние вечера у телевизора. Уютные вечера, проникнутые духом старой, доброй дедовщины. Так уж повелось, что слабая, она же прекрасная, половина человечества в доме Фоминых могла распоряжаться пультом от телевизора все дни недели подряд. Мать с чупакаброй вечера напролёт смотрели, серию за серией, какую-то слезоточивую гадость. Когда заканчивался один сериал, они включали другой. Все вечера. Кроме вечера субботы. Это было время мужчин, суровых и настоящих. Как правило, первым успевал перехватить пульт представитель младшего поколения. Отчаянно перебирая каналы, Денис пытался найти боевичок посвежее. Лучше – если с его любимым актёром, Вином Дизелем. Вин казался Денису воплощением настоящей, концентрированной мужественности. Посмотреть на Дизеля удавалось в лучшем случае минут десять. Потом приходил отец, лениво отвешивал сыну и наследнику подзатыльник и отбирал пульт. Снова начинались поиски боевика, но уже иного. Отец предпочитал картины этого жанра, проверенные временем. Желательно – со стариной Арни. Или, скажем, с Сильвестрычем… Если нужный боевик обнаруживался, в комнате воцарялась атмосфера незабвенных девяностых. Ненадолго. Минут примерно на двадцать. Потом приходил дед. И дальше весь оставшийся вечер три поколения суровых и настоящих мужчин смотрели какую-нибудь советскую картину о войне. Денис очень уважал старые фильмы на военную тему и сам с удовольствием иногда смотрел их. Но он, в конце концов, родился не в сороковом. И даже не в шестидесятом. Мальчик снова вздохнул. Кстати, а вот то облако немного похоже на Вина Дизеля. В профиль, если очень присмотреться.
– Макс! – окликнул друга Денис. – Знаешь, чем небо лучше телевизора? Никто пульт не отберёт.
– Ага… – отозвался Бор. – А сны, сны ещё лучше. И пульт не нужен, и увидеть можно не только наше небо, но и другие планеты, инопланетян. Монстров можно. Главное только, чтобы не очень мерзких. И не злобных. Больших, мудрых, говорящих. Мне, Фома, тут сон приснился…
Максим хотел рассказать лучшему другу про свой странный, но такой реальный сон о Зелёной Бороде, но почувствовал, что веки его тяжелеют всё больше, а он сам начинает медленно падать, падать, падать куда-то. Медленно и плавно, словно птичье пёрышко, летящее вниз, на землю, из-под самых облаков. Солнце играло на ресницах Максима. Щебетали на все лады неугомонные береговушки. Далеко за рекой, в лесу, осторожно и несмело брал первые протяжные ноты певчий дрозд.
– Мир и правда прекрасен, Зелёная Борода… – пробормотал Макс сквозь сон, безмятежно улыбнулся и уснул.
Глава третья
Проснулся Бор от того, что у него щипало, будто от крапивы, шею и левую щёку. Солнце жгло нещадно, совершенно по-полуденному. Максим с трудом разлепил слипшиеся припухшие веки, медленно поднялся и сел, счищая с правой щеки приставшие травинки.
– Вот будет на моей улице потеха, – пробормотал он, отгоняя от себя остатки тягучего
