«Плевать, раз Макс оказался замыкающим группу инструктором, значит мое место здесь. И вообще, сегодня я хоть и не беспомощная, но самая застенчивая в группе стеснительных», – думала Лия, пристраиваясь последней в колонну.
Срочное сообщение: «Полиция и руководство регионального совета просят израильтян и гостей страны не приезжать в ближайшую неделю в район Мертвого моря и Аравы из-за наводнений, вызванных тяжелыми погодными условиями. Особенно опасно находиться в районах, где пролегают пересохшие русла ручьев. Всем туристическим группам вернуться на свои базы».
Они молчали. Иногда улыбаясь, иногда хмурясь, просто шли и молчали. Временами просящий или притворно сердитый взгляд обернувшейся девушки натыкался на шутливый или ласковый взгляд юноши. Им хватало встречи рук, когда требовалась поддержка и помощь, хватало ощущения чего-то родного рядом.
Лия вспоминала бабочек, что запорхали вдруг внизу живота, щекоча кожу, поток истомы, поднимающийся вверх, напрягшуюся вдруг грудь, и голова. Она кружилась, кружилась. Звуки смолкли, Лия осторожно и недоверчиво познавала себя новую, незнакомую.
Макс улыбался. Он вспоминал, как он играл на гитаре, а она, сидя рядом, приближалась к нему. Играть было неудобно, тесно, но он не отодвигался, ощущая тепло тела, ставшего вдруг родным. Волна возбуждения, незнакомых чувств захлестнула его. «Остановись, не делай ей больно. Нам суждено познать друг друга, у нас все впереди. Остановись», – он решительно встал, покрасневший, напряженный. Пытался повернуться так, чтобы Лия не видела этого напряжения, старался не растерять тех неизвестных ранее радостных ощущений, которые она подарила. Они молчали.
Они разговаривали. Рассказывали о себе, вспоминали смешные случаи, случившиеся в их короткой жизни, делились заботами, строили планы, мечтали. Никто не слышал этого разговора, потому что нельзя услышать мысль. Им не нужны были слова. У них была невидимая связь, принадлежащая только им, и никто никогда не смог бы отобрать ее. Они были вместе, были одним