Марван слышала, как тихо плакали женщины и всхлипывали дети. Мужчины стояли неподвижно, крепко сжимая свечи, и не моргая смотрели перед собой.
Духовник откашлялся, и его голос улетел под широкие своды высокого потолка:
– Погребальные лодки готовы к отплытию, через час начнется церемония прощания. Мы с отцом Аркадием будем ждать вас на причале, в самом конце улицы Белых Китов.
Служитель исчез в глубине храма, и люди направились к молельному алтарю, чтобы почтить память ушедших. Через несколько минут зал опустел, в нем осталось лишь четыре человека.
Марван подошла к выступу на стене, где, утопая в воске, громоздилось три десятка свечей. Женщина поставила свою свечку к остальным. Ее огонек слегка всколыхнулся, но тотчас выпрямился, и пламя, переливаясь, набрало силу. Воск потек по тонкому стебельку вниз, отбирая у свечи право на долгую жизнь.
Старший детектив окинула взглядом изображения на стенах. Рисунки были изъедены временем, но не потеряли смысла.
– Знаешь, о чем молятся эти женщины? – спросил Хек, приблизившись к Марван со спины.
На фресках были изображены болезненно осунувшиеся, но очень красивые женщины, сидящие вокруг бьющего из-под земли источника. Некоторые, стоя на коленях, склонили голову к земле, другие, сложив руки лодочкой, припали к ярко-голубому потоку воды, надеясь, что он оросит их плоть. Марван отрицательно качнула головой.
– Наверное, просят исполнения своих желаний, – предположила она.
Хек, поравнявшись с ней, полушепотом сказал:
– Они жаждут прощения.
Женщина изучающе посмотрела на детектива. Вопрос, который она озвучила, казался ей глупым:
– Прощения?
Хек, глядя на отсветы огоньков, которые плясали по стене храма, без каких-либо насмешек произнес:
– Мой отец ушел, когда мне было шесть. Отправился в порт искать работу, но так и не вернулся. Моя мать от горя чуть не сошла с ума. Она обивала пороги ведомств, написала в агентство заявление о пропаже человека, дала объявление в газету, но тщетно: ее муж бесследно исчез. Сначала я пытался искать отца: бродил по улицам, расспрашивая прохожих, и весь день мог просидеть на причале, высматривая знакомый силуэт на палубах подходящих кораблей. Довольно быстро я понял, что папаша просто бросил нас и причалил к берегам более беззаботным, чем наш бедный маленький дом. Это осознание пришло не только ко мне, но и ко всем окружающим. Ко всем, кроме моей матери. – Хек взглянул на старшего детектива и грустно улыбнулся: – Вы, женщины, довольно странные существа. Порой вы отдаете частичку своей души тем, кто этого совершенно не заслуживает, а после, в попытках оправдаться перед собой, защищаете то, что уже утратило ценность. Хорошо это или плохо, но мать решила, что ее сын – самая большая драгоценность, оставшаяся от любимого мужчины. Она беззаветно вложила в меня даже больше, чем могла.