Отец Поликарп, конечно, показывал ей фото людей, которых в лабораториях Лондона вивисекторы скрещивают с разными животными, но то фотографии, а то… Рыло бабы было омерзительно, и усиливало омерзение Зои то, что ей в рукав впиявились тёмные, также поросшие волосами пальцы мерзкого существа, а само оно, разинув рот, полный крепких зубов, заорало гортанно и резко:
– Воровка! Воровка!
«Воровка? Это ты, гадина, про меня, что ли?». Зоя на какое-то мгновение опешила от обиды и возмущения, но тут же пришла в ярость, которую усиливал ещё и страх, что полицейские уже движутся к ней.
«Раз, бьёшь – бей со всей силы!», – учил её отец Поликарп. И так закрепил в ней этот простой постулат, что по-другому девушка бить и не умела. К тому же она была натренирована бить туда, где её в общем-то не очень сильный, девичий удар может нанести противнику наибольший урон. Или как минимум шокировать его и вывести на время из строя. Ещё не успела баба набрать воздуха, чтобы в третий раз проорать: «воровка!», как дева вырвала из её мерзких пальцев рукав своего жакетика и со всей силы пнула её прямо в колено. С размаху, с оттягом, пыром. И попала Зоя на удивление точно. Прямо под коленную чашечку. В сапожках, может быть, немного неудобно бегать, но для удара их подошва из многослойной кожи подходит как нельзя лучше. Существо тут же запрокинуло голову, раззявило пасть еще шире и заорало натужно:
– А-а-а…!
Зоя же локтем, как учили, резко дала ей в её большие зубы и, повернувшись к удивлённо смотрящему на неё господину Поланеку, прокричала:
– Поланек! Это засада! Уходите!
Звонкий девичий голос разнёсся по всему зданию вокзала, перекрыв все остальные звуки, разве что свистки полицейских звучали громче. И на аэровокзале случилось некоторая кутерьма, а дева, увидев, как полицейские налетели на Поланека и сбили его с ног, дальше смотреть не стала; она что было сил бросилась бежать в сторону служебного входа, так как понимала, что из главных ворот ей выйти не дадут.
Глава 4
Тюки, чемоданы, баулы, коробки для шляп, она перепрыгнула через целую кучу ручной клади. И полетела, огибая испуганную публику, едва касаясь бетонного пола своими сапожками. Люди шарахалась от неё, носильщики уворачивались, испуганный начальник станции, увидав её, выпучил глаза и тоже принялся свистеть в свисток, а молодые мужчины начали залихватски посвистывать деве вслед и даже подбадривать её, дамы же испугано вскрикивали, гувернантки мужественно прикрывали от неё детей своими телами, а она бежала ко входу в служебные помещения, надеясь укрыться там от лишних глаз и найти выход на улицу. И у неё почти получилось. Она бы проскользнула в проход, не перехвати её маленький, но ловкий и быстрый человек с кривыми ногами и в форме посыльного. Он буквально прыгнул на девушку, сбив ей с головы её залихватский цилиндр с очками, обхватил за плечи сзади, крепко приник к ней, едва не свалив её, и закричал мерзко, срываясь на визг:
– Держу её, держу её…! Все ко мне-е-е,