– Серьезно? Не помню таких, – я попыталась виновато улыбнуться, хотя действительно не понимала, о ком речь.
– Конечно, не помнишь, Ева! Знаешь почему? – спросил отец.
«Ох, точно не видать мне моря в ближайшее время», – это единственное, что меня беспокоило на тот момент.
– Потому что ты их даже не знала! Ведь появлялась в университете лишь по праздникам! – отец уже не мог себя сдерживать, поэтому перешел на повышенный тон. Ему всегда так было легче со мной разговаривать.
От такого трудоголика, как мой отец, можно вообще было не ожидать любви и внимания. Живет на работе – это про него. Именно поэтому он пропустил тот момент, когда мама увлеклась запрещенными веществами. Он долгое время проклинал себя за невнимательность к любимой жене. Года пол, наверное. А потом решил, что ежемесячно пополняемый баланс банковской карты на кругленькую сумму сможет загладить его вину.
По этому же принципу я в тринадцать лет осталась сиротой при живых родителях, но зато с внушительным счетом в банке. Когда бабушка с дедушкой умерли – это случилось в один год – отец купил для меня двухэтажную квартиру в элитном районе столицы. И нанял гувернантку.
Ради меня (вернее, щедрого вознаграждения) женщина вернулась на родину с Туманного Альбиона, где проработала больше десяти лет в одной интеллигентной и уважаемой семье. Я сразу сказала ей, что она совершила самую большую ошибку в своей жизни, приняв предложение отца. На что она, улыбаясь, уверенно заверила меня, что через месяц мы станем лучшими подругами. Вот только чуда не случилось – через две недели я провожала свою первую няню назад в Соединенное Королевство.
Следующие два года я провела в постоянных знакомствах с милыми тетями, пока не нашла ту самую. Ту, которая не пыталась заменить мне родителей, не лезла с нравоучениями и советами, да и вообще ко мне не лезла, а занималась своей личной жизнью. Только временами заглядывала ко мне, чтобы навести порядок в доме и приготовить еду. Идеальная.
– Так я не понимаю: мне что заняться похоронами, или чего вы от меня хотите? – я встала с дивана и пошла на кухню за стаканом воды.
– Откуда в тебе это равнодушие и черствость? – громко и осуждающе спросила мама, чтобы я ее услышала.
– Да уж, как у таких чутких родителей могла получиться девочка с наклонностями мизантропа? – прошептала я, перед тем как сделать пару глотков холодной воды. Не было желания возвращаться к родителям в гостиную, поэтому осталась на кухне и залезла с ногами на широкий подоконник, прижалась лбом к стеклу. В надежде, что они поймут мой намек и молча уйдут, оставив наконец-то в покое.
– Парень, что в больнице, ты его точно знаешь, – бесшумно отец зашел на кухню. Я даже голову не повернула в его сторону, так и прижималась к холодному стеклу. – Это у него дома ты жила пару лет назад, когда я разозлился и выгнал тебя на улицу без денег.
– Я помню. Ты называл меня его содержанкой.
– Это было правдой. Он тебя кормил, одевал, выгуливал.