– Да, блин. – Огрызнулась я. – Шин? – я пощелкала у него перед лицом. – Алло? Ты здесь?
– Да, Кристалл. – Неуверенно ответил братец.
И голосок у него… какой-то чужой. И что еще страннее, он с одиннадцати лет не называет меня по имени. Я снова посмотрела на Трэвора. Само спокойствие и непринужденность.
В голове зажглась лампочка, и я отчетливо услышала ее напряженный треск. Интуиция подсказывала мне, что этот парень, что-то скрывает. При чем, хорошо скрывает. Может, он… ну, не знаю, не с этой планеты?
– Ешь, Кристалл. Остывает.
Ладно, чтобы не вызывать подозрения, я неспешно жевала, уже остывшую лазанью. Шин, с остекленелыми глазами, умял порцию всего за несколько минут. И, кстати, говоря, он ни разу, за это время, не моргнул. Что-то меня напрягает ужинать в обществе Трэвора. Дрожь пробирает до кости, а мысли прыгают из угла в угол, как вшивые блошки с одного пса, на другого.
– Спасибо. – Произнес Шин, чем еще больше поверг меня в шок. Он поднялся из-за стола и подхватив свою тарелку и прибор, подошел к раковине. Если Шин сейчас помоет ее, я отстрелю себе ноги. Послышался шум воды и тихое звяканье приборов, которыми работал Трэвор. Какого черта он сделал с моим братом? На языке чесался вопрос, но я заталкивала его пока в дальний угол. Нужно дождаться удобного момента, чтобы сразить метким словцом.
Шин кивнул Трэвору, мне и вышел из кухни, со словами – я иду спать. Спокойной ночи.
Мои веки прикрылись на пару секунды, привыкая к неожиданной волне головокружения.
– Ты в порядке? – он дотронулся до меня, а я поежилась. Кажется, его прикосновения пропитаны электричеством. Я ощущаю крохотный заряд, протискивающийся сквозь поры, плоть, ну, и дальше по цепочке.
– Да.
Собрав тарелки, Трэвор вымыл их, разложив на полотенце. Затем, открыл холодильник и достал бутылку. Вернулся к шкафчикам, за двумя бокалами.
– Это расслабит тебя и успокоит нервы. – Проговорил он, наполняя бокалы вином.
По цвету, оно напоминало кровь, недавно убитой скотинки. Свежее.
Да, неужели? Это лишит мою голову трезвости, а мысли станут глупыми и не столь важными. Он хочет напоить меня, чтобы лишить бдительности.
Тревога! Тревога!
Трэвор сделал глоток вина и кивком указал на мой бокал, но я не собираюсь к нему притрагиваться.
Я прищурилась, развернувшись к нему всем телом.
Жаль, под руками нет ничего острого.
– Что ты сделал с моим братом?
Он вздохнул.
– Я же говорю – ничего. Я просто попросил его поужинать с нами, что он и сделал.
– Ты за дурочку меня держишь? – привет-привет, мания! – Если ты хотел надуть меня, то прошляпился в четырех, нет, в пяти случаях. – Я стала загибать пальцы. – Во-первых, Шин уже как год не зовет меня по имени. Во-вторых, он не говорит спасибо после еды. Может, матери и то, с натяжкой. В-третьих, он не моет посуду за собой, не желает спокойной ночи и, черт возьми, не идет спать, когда можно зависнуть за приставкой. – У меня снова перехватило дыхание из-за нехватки воздуха.
– Может,