– Все знают, для чего мы здесь собрались, – пропыхтел толстяк Юлиус Корни, он был главным в троице совладельцев. – Но это не значит, что мы готовы вам, мистер Шельдман, практически первому встречному, вот так просто, отдать роскошное предприятие. Да, оно сейчас испытывает трудности, но они временные, и мы прекрасно справляемся с ними.
– Но для чего же тогда вы согласились встретиться со мной, если не собираетесь продавать фирму? – спросил Шельдман.
Место рядом с Робертом Шельдманом занял Ирвинг. Симон, спокойный и невозмутимый, скромно сидел в сторонке. Юноша казался даже отрешенным.
– Мы продадим «Полимикс» только при этих условиях, – проговорил Шмидт. Его адвокат передал Шельдману бумажку, на которой стояла почти астрономическая цифра.
– Да вы с ума сошли! – вскипел Шельдман. – Я оказываю вам милосердие, соглашаясь на покупку этого убыточного предприятия! Вот мои условия, и ни цента больше, – адвокат Роберта Шельдмана, в свою очередь, показал другую сумму.
Симон смотрел на собравшихся детскими широко открытыми ясными глазами. Но Роберт Шельдман догадывался, какую напряженную работу ведет сейчас юноша.
– А зачем вам «Полимикс»? – спросил осторожный Алоизий Макинский, самый молодой из акционеров, мужчина чуть старше Шельдмана.
– А вам-то какая разница, мистер Макинский? – возмутился Шельдман. – Вы хотите продать, я собираюсь купить!
Усталость и равнодушие вдруг охватили Юлиуса Корни.
– Я считаю, что мы вполне можем согласиться на условия мистера Шельдмана, – проговори Корни. – Не будем скрывать то, что уже всем известно, никто из нас троих не может содержать «Полимикс», потенциал фирмы хороший, но я слишком стар, чтобы разбираться во всех этих новых технологиях. Шмидт занят другими делами, ну, а вы, мистер Макинский, – Корни усмехнулся, – никогда вообще не проявляли интереса ни к науке, ни к этому предприятию. От лица моих товарищей, я объявляю, что мы принимаем ваши условия, мистер Шельдман. И давайте, как можно быстрее покончим с этим.
– Как вы можете говорить от нашего имени? – воскликнул Макинский. – Мы еще толком ничего не обсудили!
Внезапно Макинскому страшно захотелось спать. Лень охватила и Шмидта. Они ощущали себя пьяными.
– Но, с другой стороны, действительно, чего мы вцепились в этот «Полимикс»? – проговорил Макинский, его язык заплетался. – Одни убытки и возня с этими учеными. Забирайте его себе и избавьте нас от этих хлопот. Видеть не могу этих выскочек в белых халатах. Ученые! Да провалитесь вы хоть под землю! Одна спесь и никакого толку! Я, как дурак, вложил в них свои деньги, а результат – ноль. Мистер Шельдман, давайте сюда договор, я все подпишу. И вы тоже подписывайте, Шмидт.
Симон по-прежнему ясно смотрел на присутствующих. Корни почему-то занервничал.
– Мистер Шельдман, мы хотим с вами приватно поговорить, б�